Книга Мужчины в нашей жизни, страница 21 – Анастасия Соловьева

— Но теперь мне все-таки жалко.

— Ты ему сама позвони. Не хочешь?

— Не знаю… — протянула я. — А что я скажу?

— Расскажешь, почему задержалась. Как замечательно сыграла роль.

— И правда, у меня замечательно вышло.

— Почему ты так думаешь?

— Я даже перестала чувствовать, что это роль. Поверила сама!

— Вошла в образ? Артистка ты у нас, Наташка! А признайся честно, Глеб тебе немного нравится!

— Пожалуй, немного нравится. Только что это меняет?

— Со временем он может занять место Влада…

— Вряд ли это место его привлечет. У Глеба и без того насыщенная жизнь — работа, экстремальный отдых, друзья.

— Думаешь, для чего он решил их разыграть?

— Да так просто. В следующий раз спросит: «Помните мою невесту Наташу? Так вот, я эту женщину видел третий раз в жизни».

— Идиотская выходка.

— Зато представь мое состояние. Полный зал незнакомых людей, смотрят во все глаза…

— Надо было честно сказать: это недоразумение, — перебила Ирка.

— Мне кажется, он затеял все это, чтобы посмотреть, как я буду выходить из положения.

— Тем более не надо было потакать ему.

— Теперь я и сама понимаю, не надо.

— Ну, пошутили и хватит. Выкинь эту ерунду из головы, и поехали завтра на пикник.

— Вдвоем? — спросила я, заранее догадываясь, что ответит моя подруга.

На пикник приглашали Иринкины клиенты — весьма респектабельные мужики, совладельцы сети ночных ресторанов. Очередное заведение компаньоны решили открыть за городом. Приобрели участок, занялись сбором нужных документов и, конечно, не смогли пройти мимо Иринкиных прелестей.

— Один или оба сразу?

— Если бы оба сразу, я бы не стала тебя звать. Они сказали, приезжайте с подругой.

— И охота тебе гробить выходной?

— Под лежачий камень, Наташ, вода не течет. Так и просидишь всю жизнь одна.

— Ну и ладно! Ничего против не имею.

— Сама же говоришь, без Влада плохо.

— Ну, Влад — другое дело. Он правда очень-очень хороший. Вряд ли мне еще встретится такой. А ради кого попало не стоит напрягаться.

— Может, ты уже прошла мимо своего счастья, — вполне серьезно заметила Иринка, — а мне еще нужно его найти. Так что завтра я еду. Ты как, не передумаешь?

— Если передумаю — позвоню.

На самом деле я точно знала, что не передумаю. С некоторых пор Иркина активность вызывала у меня недоумение, а сейчас я даже испытала ужас. Ехать за город неизвестно с кем… Вопрос о том, нравятся ли Ирке ее кавалеры, уже давно не имел значения. Она и сама не задавалась этим вопросом — каждый раз послушно отправлялась в путь в надежде на лучшее.

Надежды не осуществлялись. В погоне за иллюзиями моя подруга бессмысленно растрачивала энергию и время. А вдруг после смерти придется за все отвечать перед Богом? Или на старости лет станет мучительно больно за бесцельно прожитые годы?..

А вчера и я уподобилась Иринке. На что потратила вечер? На глупое кривлянье! Только теперь я осознала, до чего унизительную роль мне пришлось сыграть. Но самой унизительной была радость. Сумасшедшая радость, нахлынувшая в тот момент, когда Глеб назвал меня своей невестой… На радостном подъеме я и отыграла весь этот спектакль. Какой ужас! Так запала на незнакомого мужика! А главное, он все это отлично понимал!

И я еще осуждаю Иринку! У нее хотя бы цель есть — избавиться от одиночества. А меня на момент этого позорного фарса ждал дома Влад!

Но нет худа без добра. Влад, к счастью, сам все понял и уехал. Правильно заметила Ирка, ничего хорошего из нашего союза не получилось бы. Что я могла ему предложить? Рассеянность? Снисхождение? Порывы, спровоцированные угрызениями совести, и долгие периоды безразличия? Нельзя всю жизнь равнодушно принимать любовь и заботу. Лукавлю: можно, конечно. Но не хочу.

Бедный Влад! Ему, наверное, сейчас еще хуже, чем мне. Впрочем, утешением ему будет тот факт, что из неприглядных обстоятельств он вышел с сохраненным чувством собственного достоинства. А я потеряла и достоинство, и близкого человека. Униженная и оскорбленная, осталась одна с целым возом проблем. Единственным человеком, сбереженным для меня судьбой, осталась племянница — Лешкина дочь Елена.

— Наташка, наконец-то! — заверещала притворщица Ленка, услышав мой голос в трубке. — Класс, что ты позвонила! Тут столько новостей!

Какие могут быть новости у шестнадцатилетней девчонки? Новая стрижка, новые джинсы, новые диски…

— Помнишь Вику, мою подружку? — интересуется Ленка и, не дождавшись ответа, мчится дальше: — Она хотела участвовать в шоу «Двор-5», целый месяц каталась на кастинги, в итоге ее отвинтили. Приходит, значит, наша Вика домой, абсолютно убитая горем, а в почтовом ящике что ты думаешь? Приглашение прийти забрать пенек!

— Какой еще пенек?

— Так компешник, «Пентиум»! Представляешь, какая-то невзрачная фирмушка устроила лотерею, знаешь, типа вырежьте три этикетки и пошлите по адресу. Народ над ней усыхал, а я громче всех хохотала! И вот за три какие-то гребаные этикетки… Слушай, а ты куда пропала?

— Никуда я не пропадала.

— Как это никуда? Вчера звонил твой этот, твой лавер…

— Кто?

— Да Влад!

— И что сказал?

— Интересовался, где можно тебя найти. Поздно уже было, двенадцатый час.

Я поняла: прежде чем уйти, Влад разыскивал меня по родственникам и знакомым. Возможно, он и Ирке звонил, но она провела прошлый вечер в обществе ресторанных бизнесменов и вернулась домой только во втором часу.

— Ну и где ты была?

— На банкете в свою честь.

— Нехило! А еще чего новенького?

— Новенького много чего. Давай завтра съездим на дачу, а?

Лена раздумывала. У нее, как обычно, имелись в запасе разные варианты проведения уик-энда, но она тоже ностальгировала по тем счастливым временам, когда мы все вместе собирались на даче.

— А бабушка там уже?

— Бабушка болеет.

— До сих пор?! Я ей звонила пару раз на мобильник, дозвониться не могла. Может, завернем к ней завтра?

— Посмотрим. — Я решила пока не посвящать Ленку в историю маминой болезни. — Представляешь, сколько на даче дел?

— Ясный перец. Ты когда за мной заедешь?

— В девять. Я тебе утром еще позвоню.

Ленка ждала меня у подъезда — с новой стрижкой и в новых джинсах, широких, расклешенных от бедра, ярко-голубых. Даже беглого взгляда достаточно, чтобы определить — племянница пошла в нашу породу. Мне эта порода доставляла массу неудобств — всю жизнь, можно сказать, на диете просидела. А Ленка и не думала комплексовать. Новый джинсовый костюм, прикид — как она выразилась вчера по телефону, подчеркивал ее статную, но упитанную фигуру. Размер сорок шесть — сорок восемь, определила я. А рост давно перевалил за отметку сто семьдесят. Ленка невозмутимо дожевала банан, чмокнула меня, оставив на щеке след бледной перламутровой помады, и предложила: