Онлайн книга «Сейчас и больше никогда»
|
– А хочешь, я с тобой немножко проеду? Так грустно расставаться… – Хочу. Скоро уже, совсем скоро, мы не расстанемся никогда, правда? Дмитрий миновал перекресток и теперь несся по пустой улице, а впереди, за домами, знакомый ориентир – красные трубы шоколадной фабрики «Красный Октябрь». – Никогда… – медленно, точно проникая в смысл слова, повторяла Саша. – Мы вот как сделаем. – Дмитрий вылетел уже на Московское шоссе. – Сегодня я оформляю сделку. И завтра же начну обставлять нашу квартиру. Так что готовься!.. С обеих сторон замелькали одноэтажные домишки частного сектора – окраина Губернского Города. Дмитрий вопросительно взглянул на Сашу. Она сидела неподвижно. – Я еще проеду. Совсем немножко. – Сань, а как же ты будешь отсюда выбираться? – Тут автобусы ходят. – Она трогательно улыбнулась ему. – Часто… Город кончился. Дмитрий поднажал на газ. Кругом потянулись поля и побежали перелески. – Сань, я боюсь за тебя. Навстречу пролетела пустынная автобусная остановка, разбитая, точно после обстрела, расписанная матерщиной. – Ну еще чуть-чуть… – А раз так!.. То поехали вместе, а?! Как, Сань?! – Я отпросилась всего на пятнадцать минуточек! – радостно задохнулась Саша. – Там люди. Ждут меня уже. – Подождут! – засмеялся нечаянной идее Дмитрий. – Все равно, Сань, – днем раньше, днем позже – ты уедешь отсюда. – Тогда мне нужно хотя бы позвонить. Сказать, чтобы не ждали… Они проскочили поворот на МГРК «Салазкино». – Говори скорее, Санек, что такое МГРК? – Дмитрий притормозил. – Это «Салазкино», – она счастливо смотрела на него, – музейно-гостинично-развлекательный комплекс. – Значит, там есть телефон? – Обязательно. Дмитрий резко развернулся и погнал по ухабистой грунтовке к «Салазкино»: – Ну все, Сань! Сейчас ты звякаешь им. Через пять часов мы в Москве. А через шесть – уже в нашей квартире! – Как это здорово, Дим! Ты приехал. И увез меня! Это ведь мечта любой женщины. Что приедет наконец ее единственный принц и увезет в прекрасную неведомую даль. Так-то вот! – Любой? – удивился Дмитрий. – Абсолютно! Любая женщина мечтает об этом. И ждет, ждет своего ненаглядного. А я уже дождалась. У нас в Городе создается женский комитет. Его цель – помощь женщинам в этом главнейшем вопросе. – Шутишь? – недоверчиво усмехнулся он. – Вовсе нет! Но конечно, декларированные цели комитета звучат прозаичнее, мельче, но за ними кроется, это ясно всякой женщине, тот извечный и единственный женский вопрос! – Она неожиданно оборвала себя смехом: – Не слушай меня! Сама не знаю, мелю всякую чушь!.. А мне предлагали встать во главе этого комитета. Вот так! – А ты? – Отказалась наотрез. Сказала: скоро уезжаю в неведомую и прекрасную даль своих девических грез. Въехали в Салазкино. Дмитрий удивленно присвистнул и остановился. Казалось, они угодили на территорию музейной усадьбы начала XX века в стиле русского модерна, очень похожей на подмосковное Абрамцево: те же шатровые терема с резными наличниками и порталами, расписные павильоны, курзал, беседки, ворота, мостки, а в отдалении – белый храм с зеленым чешуйчатым куполом и мозаичными иконами на фасаде, напоминающими врубелевские. Кругом, однако, ходил веселый полуголый народ, гремела музыка и пахло шашлыком. – Это что ж такое? – усмехнулся Дмитрий. – Музей? Или дом отдыха? – И то и другое, мой милый, – нежно ответила Саша. – До недавнего времени здесь был один только музей. Но теперь в нем открыли, как видишь, дом отдыха. – Чудеса!.. – А что делать? В музей никто не ходил. И он ветшал день ото дня. А денег на его ремонт у Города нету. Я писала об этой проблеме. Зато теперь… – …нам нужно спешить! – опомнился Дмитрий. Они побежали в главный, трехэтажный терем возле пруда. В купальне, расписанной самим Васнецовым, резвился нетрезвый народ. Пробежав под массивным порталом с лилово-желтым эмалевым узором, совместной работы Малявина и Тенишевой, они оказались в административной горнице. Здесь за антикварным столом, украшенным изображением зверей и птиц по эскизам Николая Рериха, сидела за компьютером загорелая девушка с роскошной черной косой в белой кружевной блузке и расшитом мелким узором в «настебку» красном сарафане. – Нам нужен телефон! – выдал запыхавшийся Дмитрий. – Как можно скорее! – Саша вбежала за ним. Девушка понимающе кивнула: – Вам повезло. Только что освободился теремок с телефоном – архитектурный проект Александра Бенуа. На сколько вам нужен номер? Дмитрий с Сашей неожиданно смущенно переглянулись. – У нас, – улыбнулась с пониманием девушка, – номера от трех часов. – Давайте, – нетерпеливо кивнул Дмитрий. – Обратите внимание, если останется время, – девушка выдала золотой ключик от теремка, – в спальне, над кроватью, небольшой этюд «Отдых в лесу». Это настоящий Сомов. А в подклети, если найдете нужным посмотреть, – крикнула она им вдогонку, – висит Коровин «Мальчик с дудочкой». Художник гостил здесь в 1899 году и оставил хозяйке на память… Саша стояла и торопливо говорила по телефону, зачем-то прикрывая трубку ладонью. Дмитрий бережно, точно музейное сокровище, расстегивал на ней куртку. Блаженно улыбаясь, Саша сосредоточенно спорила о финансировании уроков второго иностранного языка в пятом классе средней школы. Солнечным жаром горел, наполняя спальню волшебным мерцанием, квадрат мозаичного окна с врубелевской русалкой, выходящей из вод морских, бисером и жемчугом переливался кокошник на ее голове, дыбилось море пенистой волной. А в лилово-синих стеклышках буфета, за которыми притаились керамические жар-птицы и былинные богатыри, два древних сказочных персонажа – он и она. Он, стоя перед ней на коленях, держал ее в объятиях и нежно целовал. Она, в изнеможении запрокинув голову, говорила в трубку о ценах на факультативные занятия в старших классах. Вокруг них по полу были раскиданы музейные экспонаты: их джинсы, майки, белье. Буфетные стеклышки хрустально зазвенели, когда он поднялся с колен. Они крепко обнялись, он расширенными невидящими зрачками глядел на нее. В истоме она закрыла глаза и уткнулась в него: – Второй иностранный язык и информатика должны остаться бесплатными… Она горячечно поцеловала Дмитрия. Сомовская молодая женщина в белом платье, отдыхая в лесу, глядела задумчиво и немножко рассеянно на эту картину. Солнечные блики, пробившиеся сквозь летнюю зелень, ползали по ее рукам, золотистой пряди волос и сложенному зонтику. А Иван крестьянский сын на белом коне, наскочив на древнего змея, ударил копьем его и попал в самую пасть. Змей забился. |