Онлайн книга «Война чувств»
|
— Але, Стасик? Привет, это я. Ну как ты? Можешь говорить, жена не мешает? — Привет, Люси! Да все нормально, она в ванной. Дела идут отлично, сегодня заключил классную сделку, «наварил» пятнадцать тысяч баксов. Но это мелочи. Думаю о тебе, и только о тебе. Мы встретимся завтра? — Я тоже думаю, Стас… — Отлично. Значит, как договорились? — Да… Так приятно слышать твой голос… А я была… Ну ладно, завтра все расскажу. — Я целую твои красивые губы нежно-нежно, вот так… — Он чмокнул в трубку. — Пока, — с улыбкой сказала Людмила и отключила связь. Неуклюжий, рыжий, смешной, дурашливый Стас! Ее первая и единственная любовь! И самая страшная потеря. И нежданная находка… До подъезда было метров двести, и Людмила многое вспомнила, медленно шагая по влажному асфальту, усыпанному желто-коричневыми листьями кленов. — Люси! Хочешь, я съем ради тебя червяка? Тогда шел дождь, теплый, весенний, и в лужицах на асфальте было много дождевых червей. — Зачем? — с ужасом спросила она. — Потому что ты не хочешь меня поцеловать. И вообще не смотришь на меня, жутко неприступная. Вот я и подумал: если съем червяка, ты обратишь на меня внимание? — Ты… ты хочешь, чтобы я поцеловала тебя после того, как съешь червяка? Фу, какая гадость! — Ну тогда поцелуй за это дурацкое намерение. Видишь, я для тебя на все готов, хотя, честно признаюсь, черви не самое любимое мое блюдо. — Я тебя должна поцеловать? Перебьешься! — А я тебя… можно? — Перебьешься! — А проводить? Неужели ты откажешь мне и разобьешь сердце бедного студента своей московской чопорностью? Ты же не такая, Люси, я это чувствую. — Ну-у… если хочешь, проводи. — Ой, все, Стас, хватит, хватит, я больше не могу целоваться. Смотри на экран, а то я уже не понимаю, что там происходит. — Там происходит кино. И ну его к черту, потому как кино — глупая фантазия. А мы с тобой настоящие, нам хорошо вместе по-настоящему. Это реальность, почему ты хочешь заменить ее переживаниями за этих дурацких артистов, которые что-то там изображают? — Но мы же пришли посмотреть фильм… — Нет, мы пришли, чтобы радоваться жизни, и быть вместе, и целоваться, и… — Убери руку, Стас… — Почему? Она кажется тебе грубой, вульгарной? Мои пальцы хотят ласково прикасаться к тебе именно там, знаешь, в литературе и в песнях это так и называется — ласкать женщину. Или ты думаешь, что ласкать — это целовать ручку? Галантно кланяться и уступать место в транспорте? Нет, это просто дурацкая вежливость, а ласка — поцелуи там… — А я сказала — не надо. — Коленки сдвинула… — Потому что у меня… критические дни. — А здесь не критические? Значит, можно? — А здесь — люди увидят. — И пусть смотрят, завидуют тебе. — Ты совсем ненормальный, Стас… — Напротив, я сейчас абсолютно нормальный. Это на лекциях, когда сижу один и думаю о тебе, я ненормальный. А с тобой… Пойдем отсюда, лучше погуляем. — Пойдем… — У тебя симпатичная квартира, и бабушка симпатичная. — Тебе правда нравится? Ох, Стас!.. Ты такой, такой… — Идиот из Саратова? — Идиот, но — мой идиот! — А ты — моя идиотка! — И я хочу тебя, но не так, как было в прошлый раз. — Тогда же твоя мама неожиданно вернулась. А бабушка не будет заглядывать в дверь? — Бабуля — свой человек, она меня не выдаст. — А пусть выдаст, я не вор и не грабитель, у меня самые серьезные намерения… — Хватит болтать, Стас! Самые приятные воспоминания пришлись на последнюю часть пути, когда Людмила, кивнув консьержу в пятнистой униформе, поднялась по широкой мраморной лестнице на третий этаж, открыла дверь своей квартиры. Надеялась, что Дмитрий задерживается на работе, но этим надеждам не суждено было сбыться. Едва она вошла в прихожую, там появился Дмитрий, в тренировочных брюках «Адидас», в синей футболке той же фирмы, обтягивающей могучую грудь. Длинные мускулистые руки, покрытые густыми черными волосами, были скрещены на груди. Он не был уродом, но и красавцем его назвать было нельзя. Раньше думала — крепкий, сильный, уверенный в себе мужик. За ним она будет как за каменной стеной, а если учесть, что и богатый, и денег для нее не жалеет, так чего желать еще? Но когда встретила Стаса… все изменилось. Низкий покатый лоб с редкими черными волосами покрылся морщинами, маленькие карие глазки — будто магниты, вытягивающие из ее души самые сокровенные мысли. Именно сегодня он почему-то не задержался на работе! Такая досада! — Привет, Митя. Как дела? — стараясь казаться беспечной, спросила Людмила. Сбросила плащ, повесила его в шкаф для верхней одежды, сняла туфли, сунула ноги в шлепанцы и пошла в спальню. — Погоди! — резко сказал Зеленин. — У меня дела в норме, а у тебя? Людмила остановилась, обернулась: — Не надо кричать на меня, Митя. Я была у Леры, оставила тебе записку на столе в твоем кабинете. Ты прочел? Что мне, к подруге нельзя съездить? Ты же знаешь Леру. — Да положил я с прибором на твою долбаную Леру! Меня эта телка не интересует. Я твой муж, я пришел с работы, я устал, мать твою!.. И что? Ты мне ужин приготовила? — Митя… ты всегда ужинал в офисе… Но если хочешь, я приготовлю тебе омлет. Хочешь? Только переоденусь… — Да на хрена мне твой омлет нужен, дура?! Ты пришла, даже не поцеловала мужа! Ты где шлялась, корова?! Ты чем занимаешься тут вообще? — Митя… ты же не разрешаешь мне работать, вот я и… мне скучно, я встречаюсь с подругами. Была у Леры… — растерянно забормотала Людмила. И уже другие, совсем недавние воспоминания заполонили ее голову. Как пришел домой Епифанов, как не скрывал своей любви к жене… Правда, она была дома и приготовила ему вкусный ужин, но как он пришел! Чем-то Епифанов напоминал Стаса, не внешностью, а своим поведением… А у нее что? — Я же сказал — на хрен твою Леру! Может, хахаля себе завела, а? — Да ты что, Митя… Можешь позвонить, спросить… Номер Леры ты знаешь… — Я позвоню и спрошу. И моли Бога, чтобы они подтвердили твои слова! |