Книга Страсти в сентябре, страница 18 – Наташа Колесникова

И стало оно, это озеро, излюбленным местом отдыха жителей Левобережной. Даже из других станиц приезжали сюда. Устроить шашлычок на природе, поставить котелок с водой над костерком.

Что-то поймают — вот и уха получится, а нет — так останутся воспоминания о классном отдыхе.

— Фантастика! — сказала Саманта, выходя из машины.

Перед ней расстилалось большое озеро, заросшее по берегам камышом и чаканом, в камышах были прогалины для рыбалки, на берегу даже камни стояли, предназначенные для сидения рыбаков.

Ясное осеннее утро, тихая вода — ни морщинки на ней, загадочные глубины меж сонных камышей… Прелесть! Саманта снова ощутила, что находится в сказке. Да Господи!.. Суетливая Москва, важные бизнесмены, их капризы, прихоти, требования усилить охрану, увеличить внимание… Да это просто чушь по сравнению с тем, что она чувствовала здесь!

Антон насадил червя на крючок удочки Валентины, Романов сам справился с этой задачей, посмотрел на Саманту:

— Саманта… Кстати, можете называть меня просто Максим, или Макс, как вам заблагорассудится.

Валентина незаметно подмигнула ей: мол, а я тебе что говорила?

— Только, если на ты, — с усмешкой сказала девушка.

— Не возражаю. Вот твоя удочка, располагайся с Антоном у соседней прогалины. Он поможет с наживкой.

— Нет, я останусь с Настей. Возьми эту удочку себе, Максим.

Валентина с удивлением посмотрела на нее, но ничего не сказала. Сегодня утром Саманта горела желанием половить рыбу в озере и вдруг отказалась от удочки. Так подействовало общение с Максом на ты, что решила ограничиться наблюдением? Или не хотела сидеть у соседней прогалины, опасаясь, что пропустит нечто важное?

— Как знаешь, Саманта, — понимающе улыбнулся Романов.

Он забросил леску в темную спокойную воду, нанизал червя на удочку Саманты и ее забросил. Потом неторопливо положил на камень старую фуфайку, жестом предложил Валентине сесть рядом.

Она забросила свою удочку, села на камень. Красные перьевые поплавки стояли в тихой воде меж густых камышей. Антон со своей удочкой пошел к соседней прогалине. Саманта, обняв Настю, присела неподалеку, глядя на тихую заводь, красные поплавки, мужчину и женщину на камне, они сидели рядом. И так хорошо было на душе, так спокойно… если бы не женщина рядом с ним, ее хозяйка!

— Я тебе еще одну удочку предоставлю, Максим, — сказала Саманта, вставая. — И еще на одного удильщика будет меньше. Ребята, поехали кататься!

— Ой, как здорово! — обрадовалась Настя.

— Антон, ты присоединяешься к нам?

Ну как же он мог остаться в стороне от этого? На рыбалку можно ходить сколько угодно, а покататься на самом настоящем джипе — когда еще придется?

— Пап, возьми мою удочку, — виновато сказал Антон. — Я с тетей Самантой поеду кататься.

— Все нормально, Тоша, — сказал Романов, забрасывая его удочку. — Только будь осторожен и помни главное — ты отвечаешь за Настюшку.

— Максим, я за детей отвечаю, — сказала Саманта. — Ты не веришь мне?

Романов с интересом посмотрел на нее, согласно кивнул:

— Верю, Саманта.

Валентина недовольно поморщилась. Не понравилась ей инициатива телохранительницы, но возразить не решилась. Дети уже мчались к джипу. Саманта усадила их на переднее сиденье, пристегнула ремнем сразу обоих.

— И держитесь за вот это. Если будет сильно трясти, поможет.

— Тетя Саманта, а эта машина может выжать двести километров в час? — спросил Антон.

— Запросто. Но мы на это не пойдем, условия не те. А вот сотню запросто выжмем, как только вырвемся на более-менее приличное шоссе.

— Я покажу вам трассу на Плавнинск, там нормальный асфальт, только выбоины есть, — сказал Антон.

— Надеюсь на тебя, штурман. Я ведь тут человек новый, ничего не знаю.

— Чего это он штурман? — возмутилась Настя. — Тетя Саманта, я тоже могу показать, куда ехать.

— Не сомневаюсь, малышка. Но штурман должен быть один. Оставим эту должность за Антоном, а?

— Ладно…

Джип сорвался с места и скоро исчез из виду.

— Веселая у тебя водительница, — сказал Романов, поглядывая то на поплавки, то на Валентину.

— Ты ей очень понравился, Макс.

— Интересно… А тебе?

Он обнял ее, притянул к себе. Валентина положила голову на его плечо, блаженно зажмурилась, а потом вдруг резко отстранилась.

— Макс, у меня клюет! Смотри, правда, клюет, — прошептала она. — Ты видишь?

— Спокойно… так… а теперь подсекай. Дерни удочкой в сторону, резко! Тяни, тяни!

Валентина вытащила из воды трепыхающегося карася граммов на сто. Вскочила с камня, издала торжествующий вопль, потрясая руками:

— Я поймала! Поймала!

— Тише, Валюша, рыбу распугаешь. Ты молодец, с почином. А вот… и у меня клюет!

Романов не раздумывая дернул одну из трех удочек, и на песке, рядом с карасем, затрепыхался полосатый окунь. Поправив червей, он закинул обе удочки, пойманную рыбу положил в садок, опустил его в воду.

— Как живется в столице, Валя? — спросил он. — Судя по антуражу — замечательно. А на самом деле?

— Честно? Ситуация такая же, как и у тебя с женой. Ну, может быть, в зеркальном отображении. Ой, у тебя клюет!

Романов вытащил из воды еще одного окуня, хищник, он и клевал по-особенному — сразу, резко. Поплавок дернулся и ушел под воду. Окунь отправился в садок, а Валентина схватила свое удилище, наблюдая за медленным клевом, поплавок качался, немного погружаясь, немного выплывая, а потом вдруг совсем лег на тихой воде.

— Тащи! — приказал Романов.

Валентина вытащила золотистого линька.

— Красивая рыбка, — сказала она. — Прямо-таки золотая.

— Сунь ее в садок, Валя. Ну так почему же у тебя там не все слава Богу?

— Ох, Макс… Богатые тоже плачут, помнишь, да? Все есть, а счастья нет. И сама не знаю почему…

Романов пожал плечами. Он такие проблемы не понимал и не хотел понимать. Если нет счастья зачем жить с этим человеком? Вот он все, что мог, делал для своей жены, а ей было этого мало, в конце концов сбежала, ну и ладно. А у Валентины, значит, зеркальное отображение его семейной жизни, то есть все имеется, но счастья нет. Почему же не поступит, как его бывшая жена? Хотя… не совсем верное сравнение. Если бы у Ирины было много денег, а счастья — ни грамма, она вряд ли бы сбежала от него и детей.

— А зачем терпишь, если счастья нет? — спросил он.

— Да как тебе сказать… Собственно, для того и приехала сюда, чтобы понять.

— Красиво приехала, на шикарной иномарке, с водительницей…