Книга Голая правда, страница 51 – Светлана Успенская

— Я понимаю, чем объясняется ваш вызов, — горько усмехнулся Барыбин. — Конечно, наши отношения с Евгенией Викторовной за последние годы приобрели форму откровенной вражды, но поверьте, что не по моей воле…

— Пожалуйста, опишите, как вы провели утро и день двадцать шестого июня, — с мягкой улыбкой, сквозь которую проглядывал стальной оскал, перебила его оправдания Анцупова. Она начала входить во вкус.

Очевидно, официальная обстановка кабинета, длинные коридоры, полные корректных людей в штатском с военной выправкой, отрезвляюще подействовали на важного посетителя. К тому же над головой Лили с побеленной стены взирал на Барыбина огненным взглядом не кто иной, как «железный Феликс», один вид которого вызывал в представлении сырые подвалы Лубянки.

Заметно суетясь, Барыбин расстегнул папку и достал из нее блокнот-органайзер с золочеными уголками.

— Мне очень легко ответить на ваш вопрос, — с принужденной улыбкой сказал он, листая страницы. — Понимаете, у меня плотный график, на счету каждая минута, и поэтому приходится все фиксировать… Вот, двадцать шестое июня. Девять ноль-ноль. Начало рабочего дня в офисе моей фирмы. Десять тридцать. Совещание с представителями нефтедобывающей компании в «Оним-банке». Двенадцать тридцать. Прием у министра топливно-энергетической промышленности. Честно говоря, — улыбнулся Барыбин, — я проторчал у него почти полдня, а он меня так и не принял, поэтому остальные мероприятия, запланированные на этот день, также остались невыполненными…

— Около двенадцати часов дня вы попали в аварию. Скажите, вы ехали к жене? — спросила Лиля, что-то отметив на белоснежном листке. На полях листка она вырисовывала розочку с красиво изогнутыми лепестками — чтобы занять руки.

— Нет, нет, что вы! — испугался Барыбин. — Я случайно оказался около ее дома — возвращался из банка, он находится в нескольких минутах ходьбы от Патриарших. Вы можете спросить у моего шофера, он подтвердит.

— Спросим, — хладнокровно заверила Лиля, что-то аккуратно отчеркивая.

«Барыбин боится, что его обвинят в убийстве жены, — подумал Костырев. — Если он боится этого, значит ли, что он ее не убивал? Если бы он не боялся подобного обвинения, это более свидетельствовало бы против него, чем в его пользу — парадоксально, но это так. Если он боится, то, скорее всего, не чувствует себя виновным в преступлении. Если бы он был виноват, то старался бы не показать испуга. Но это уже рефлексия второго порядка, к ней способны немногие преступники. Возможно, он просто плохо владеет собой».

— Скажите, как вы были одеты в то утро? — спросила Лиля, обозначая шипы у розы.

— Кажется, было довольно жарко… Но я был в костюме.

— Какого цвета?

— Неужели это важно? По-моему, светло-серого. Надо спросить у жены…

— У жены? — Лиля удивленно подняла брови, хотя была прекрасно осведомлена о личной жизни посетителя.

— Да, я собираюсь жениться, — смешался Барыбин. Он постепенно терял контроль над собой. От его уверенной самодовольности не осталось и следа. Серые тревожные тени залегли в складках обвисших щек, в тени выдающегося подбородка. Он заметно нервничал.

— Скажите, пожалуйста, какие отношения были у вас с Шиловской?

Барыбин потупил взгляд и криво усмехнулся. Девушка явно задавала вопросы, ответы на которые знала лучше его.

— Обыкновенные, — буркнул он, бросая мимолетный взгляд на Костырева. — Как у всех, кто разводится с женщиной, с которой его больше ничего не связывает.

— Кто был инициатором развода?

— Я. — Барыбин судорожно сглотнул.

— Насколько нам известно, Шиловская выдвигала требования, которые вы не хотели удовлетворить.

— Нет, не хотел! Не хотел и не мог, понимаете, не мог! — чуть не вскричал Барыбин. — Она выдвигала такие условия, которые мог выполнить только безумец! Она хотела забрать у меня все! Все, что я заработал за последние годы! Она угрожала мне, понимаете? Она шантажировала меня, не соглашалась ни на какие, самые выгодные условия!

— Чем она вас шантажировала?

Барыбин осекся. Он замолчал, тяжело дыша, лихорадочно соображая, что бы ответить.

— Она… Она угрожала мне, что обнародует мои коммерческие тайны.

— Кому?

— Никому… Всем. Она собиралась опубликовать их в своей книге. Она хотела назвать ее «Голая правда». Глупое название, да? — Барыбин слабо улыбнулся. — Она решила в ней разоблачить все и вся. Она могла повредить моей репутации в бизнесе. Я неоднократно просил ее не делать этого.

Он опустил голову, как бы чувствуя бремя неведомой вины.

— Вы читали ее предсмертную записку?

— Записку? Нет. — Барыбин говорил потерянным голосом.

— Прочтите, может быть, она адресована вам. — Лиля перебросила ему через стол сложенный вчетверо тетрадный листок. — Вы узнаете почерк?

Ошеломленный Барыбин впился в письмо. В кабинете стало тихо, только слышно было, как тяжело дышит грузный взволнованный человек в модном дорогом костюме. Лиля внимательно смотрела на его руки, они немного дрожали.

Барыбин прочитал письмо и осторожно положил его на стол.

— Что вы об этом думаете? — спросила Лиля.

— Я?.. Я… Я не знаю. — Барыбин неожиданно подобрался и, кажется, стал приходить в себя. — Так, значит, это не убийство… Она сама? Да?

— Мы пока не знаем, — ответила Лиля. — Расследование подтвердит или опровергнет эту версию. Вы считаете, письмо адресовано вам?

— Мне? Не знаю… Может быть, мне… Нет, наверное, все-таки нет, хотя кто знает… Меня она, кажется, ненавидела. Хотя я со стопроцентной уверенностью не могу утверждать, она была такая непредсказуемая.

— Кому могло быть адресовано письмо, кроме вас?

— Кому? Не знаю… У нее были близкие мужчины.

— Назовите фамилии, имена.

— Фамилии? Я не знаю. Я не помню ее театральных знакомств…

— Хорошо…

Лиля сделала вид, что записывает что-то. Не поднимая головы, она сухо сказала:

— Спасибо. У меня все. Ваш пропуск, пожалуйста.

— Минуточку! — Костырев приподнял руку, останавливая Барыбина. — У меня к вам один неформальный вопрос.

Бизнесмен замер, едва пролепетав:

— Пожалуйста.

— Мне так понравились ваши ботинки, — простодушно произнес Костырев. — Вы не подскажете, где такие можно купить?

Лиля удивленно вскинула брови.

— О, это очень дорогие ботинки, — расплылся в довольной улыбке Барыбин. — Рыбья кожа, новый материал. Но боюсь, что для вас они будут дороговаты.

— А все-таки, где вы их приобрели, поделитесь секретом.

— Фирменный салон фирмы «Ультангер». Тысяча долларов пара.