Книга Смертельные друзья, страница 97 – Николас Колридж

В конце улицы я нашел таксофон и позвонил Сузи в отель.

– Привет, Кит. Как успехи?

– Безнадега. Двадцать минут псу под хвост.

– Зато у меня хорошие новости. Эрскин отзвонил.

– И?

– Пригласил завтра на обед. У него дома. Сказал, что рад меня слышать.

– Будь осторожна. Это замечательно, что ты туда пойдешь, но держи ухо востро.

– Ладно, вечером обсудим, – сказала Сузи. – Я пойду куплю что-нибудь из тряпья. Прошлый раз я предстала перед ним оборванкой. Надо исправить впечатление.

Офис «Минь Пао» – через гавань от Куалунга – был совсем не похож на здание, где расположилась «Синь Тао». Это было старомодное здание, обложенное серым и белым мрамором, между салоном маджонга и скобяной лавкой, стены которого уродовали ящики кондиционеров.

Я сел на обитый замшей диван в холле и принялся ждать, пока охранник переговорит с Винсентом Леоном. Через двадцать минут, когда я уже начал терять терпение, в холе появился Винсент.

– Кит Престон? Извините, что заставил вас ждать, надо было срочно дописать статью в номер. Увы, это было свидание с бумагой, а не с дамой, – он оскалился в улыбке, обнажив два ряда золотых зубов.

Винсенту Леону было лет пятьдесят пять; невысокий, веселый, в белой рубашке, с прилизанными редеющими волосами. Мы поднялись на шестой этаж и прошли по обшитому деревом коридору в обшитый деревом кабинет. Судя по оттискам пришпиленных на стене газетных полос, он занимался вопросами бизнеса и светской хроникой. Текст был написан иероглифами, но содержание статей я мог представить по фотографиям знакомых персон – топ-моделей, политиков и магнатов.

– Итак, – сказал Винсент Леон, предложив мне чаю, – вы собираетесь писать в журнал об Эрскине Грире. Можно спросить, это будет статья общего характера или вы хотите осветить какую-то определенную проблему?

– Мне кажется, сейчас особенно важна его сделка по приобретению контрольного пакета «Федерейтид Авиэйшн». Поэтому я выбрал деловой аспект, ну и желательно с примесью чего-то остренького.

Винсент Леон рассмеялся.

– Тогда смею надеяться, вам предоставили достаточно много места. Вы уже познакомились с кем-нибудь из его любовниц?

– Пока нет. Я надеялся, что вы подскажете мне имена. Я читал некоторые статьи, правда, в них в основном говорится о бизнесе.

– Вы, наверно, английские издания смотрели. А англичанам откуда знать? Вы ведь на местном диалекте не читаете? Ну конечно. Значит, моя колонка вам незнакома. А я уже несколько лет пишу про любовниц Эрскина Грира.

– Одну я знаю. Это английская дизайнерша Минни Васс.

Винсент Леон всплеснул руками и заерзал. В нем положительно умер великий актер.

– Минни Васс! Потрясающая женщина. Вы пойдете завтра на вечеринку, которую она организует? Минни – большая мастерица по этой части. Я посвящу ей целую колонку. Только ведь она не любовница. Возлюбленная – возможно. Но любовницей никогда не была. Все его любовницы китаянки.

– Что так?

Винсент покачал головой.

– Потому что китаянки – лучшие в мире любовницы. Это одна из наших торговых марок. Фарфор, нефрит и любовницы. В самом деле. Китаянки не доставляют хлопот. Они знают свое место. Они раздвигают ноги и держат язык за зубами.

– То есть не болтают лишнего?

– Для Грира это очень существенно.

– Почему?

Винсент внезапно посерьезнел.

– Кит, я могу помочь вам со статьей. Я расскажу вам много интересного. То, чего вы не прочитаете в английской периодике. Но есть вещи, о которых я говорить не буду. Эрскин всегда очень помогал мне. Такие люди, как он, очень важны для моей работы. Когда он дает банкет, я должен обеспечить проход туда моему фотографу. Когда я пишу про его любовниц, он ничего против не имеет. Это читает только китайская аудитория. И любовницам это нравится. Иногда они даже сами мне звонят, обожают рекламу.

– А что это за девушки?

– Приятные и вполне достойные девушки. Не шлюхи какие-нибудь. Эрскин предпочитает один тип: высоких, длинноногих, элегантных. Он очень щедр: покупает им квартиры, одежду, драгоценности, меха. Когда роман заканчивается, квартира остается им. Поэтому девушки довольны. Я видел не меньше восьми квартир, подаренных им подружкам.

– Если я обращусь к ним, они встретятся со мной?

– Наверняка. Почему нет? Но должен предупредить: прежде они созвонятся с Эрскином, убедятся, что ему это не доставит хлопот. И потом – они будут не слишком откровенны.

– Я ничего не знаю о сексуальных вкусах Эрскина Грира.

– Ничего? – удивился Винсент. – В Китае это всем известно. У него хороший аппетит, он любит одновременно встречаться с двумя-тремя девушками. – Винсент фыркнул. – Вот недавно у него была одна девушка, Венди. Венди Лай. Очень, очень красивая. Приехала в Гонконг в поисках работы из континентального Китая. Работала официанткой в ресторане на Локхарт-роуд. Как-то вечером Эрскин туда зашел. А через неделю Венди уже поселилась в симпатичной квартирке. Он купил ей все – французские платья, шубы, драгоценности. Эрскин любит дарить девушкам драгоценности.

Глаза Винсента сверкнули, золотые зубы засияли, он рассказывал эту историю со смаком. Сразу видно – профессиональный сплетник. Да, он прав, Эрскин любит дарить девушкам драгоценности. У меня в ушах зазвучали его слова, услышанные на пленке: «Возьмите с собой драгоценности. А если забудете – я куплю вам что-нибудь на месте».

– Больше года Эрскин всюду таскал Венди Лай с собой, – продолжал Винсент. – Это для него необычно. Как правило, он покупает квартиру и приходит на свидания туда. Но не афиширует связь. А Венди он брал везде, даже на деловые встречи. Даже в поездки за границу. Пошел слух, что он собирается на ней жениться. И вот в один прекрасный день к Венди приезжает подружка, из ее родной деревни. И вскоре они стали появляться втроем: Эрскин и две девушки. Он возил их на курорт на остров Бали. Представляете, какой скандал: он трахается сразу с двумя девушками и не скрывает этого! Джеки он тоже купил платья, шубы и драгоценности, в точности как у Венди. Так продолжалось года два. Девушки были похожи, как близняшки, а он был вроде папочки. И вдруг он резко обрывает эту связь.

– Что же случилось?

– Никто точно не знает. Но моя версия такова. Я ее изложил в газете. Правительство Пекина очень консервативно. А Эрскин как раз плотно законтачил тогда с коммунистами. И, наверное, ему намекнули, что если он хочет получить льготы, то должен расстаться с малолетними китаянками. Что он и сделал. Это доказывает, – хихикнул Винсент, – что деньги он любит больше, чем молодую плоть. Большие деньги нечасто плывут в руки, а молоденьких девушек в Гонконге пруд пруди.

– И где же теперь Венди и Джеки?