Книга Сердце женщины, страница 24 – Рэчел Линдсей

– Вы, наверное, встречались со многими мужчинами за этот год? – резко спросил Пол.

– Вот теперь вы ошибаетесь. – Она снова покраснела, но, увидев, что он улыбается, успокоилась. – Отец дал мне такое воспитание, которое делает меня неинтересной для нынешних молодых людей.

– Вы говорите так, будто собираетесь остаться старой девой.

– Мне тоже так казалось.

– Почему в прошедшем времени?

– Потому что пребывание здесь изменило меня.

– Только не говорите мне, что жизнь в деревне расширила ваш кругозор.

– Не жизнь в деревне, – ответила она и обвела рукой комнату, – а жизнь здесь. Чартерс – это целый мир, он сделал меня другой.

– Вы хотите сказать, что теперь решили заняться поисками миллионера?

В голосе Пола вновь послышалась привычная сухость, а интонация стала точно такой, какой была при их первой встрече. Но теперь она знала его намного лучше и понимала, что за этой сдержанностью он тщательно пытается скрыть обуревающие его страсти, тем самым невольно выдавая себя.

Бедняга, невольно подумала она, он все время боится, что девушки охотятся за его богатством.

– Я столького не знаю. Мне так много хочется увидеть.

– И как вы собираетесь это осуществить?

– Возможно, попытаюсь найти работу гувернантки где-нибудь за границей или, может быть, горничной на каком-нибудь судне.

– Это тяжелый труд. Вы для этого не подходите.

– Я сильная как лошадь, – запротестовала она. – Не судите по моей внешности.

– Мне больше не по чему судить, – возразил он. – За этим я и пригласил вас сегодня. Я хотел поговорить с вами, узнать вас получше.

– Но зачем? Я ведь обыкновенная.

Он щелчком стряхнул пепел с сигары в камин.

– Возможно, в этом все дело, в том, что вы обыкновенная со мной.

– Я вас не понимаю.

– Разве? – Он глубоко вздохнул. – Это ведь так просто. Большинство женщин обращаются со мной как будто я особенный, а для вас я обычный человек, а вовсе не Пол Харлоу, большой босс.

Она рассмеялась:

– Если бы я относилась к вам как к большому боссу, я бы слова не смогла вымолвить от страха. Я и сейчас-то боюсь вас ослушаться.

Неожиданно он рассердился:

– Я не хочу, чтобы вы приходили сюда из страха. Хотелось бы думать, что вы здесь потому, что сами этого хотите.

– Право, не знаю, так ли это, – призналась она. – Я здесь уже полчаса, а мы только и делаем, что… что… – Тут она окончательно смутилась и не смогла закончить фразу.

– Флиртуем? – подсказал он.

– Я хотела сказать «ссоримся». Вы не тот человек, с кем можно флиртовать, – ответила она, краснея.

– Как вы верно подметили! – Его голос снова стал твердым. – Флирт для юнцов, а я мужчина.

Люси ничего не ответила и вместо этого принялась смотреть на огонь. На память пришли слова Синди о его многочисленных подружках, и ей в который раз стало интересно, какие женщины ему нравятся. Уж точно не такие простушки, как она. Наверняка он попросил ее составить ему компанию сегодня вечером, повинуясь сиюминутному желанию, о котором он уже сожалеет.

Она подняла голову, взглянула на него и, к своему удивлению, увидела, что он все это время пристально смотрит на нее. При свете огня его серые глаза казались темнее, чем обычно, и от этого их взгляд становился мягче и как-то нежнее. Она заметила залегшие под глазами тени и бледную синеву век, придававшую ему неожиданно уязвимый вид.

– Вы устали, – быстро сказала она. – Вы совсем не отдыхаете.

– Мне трудно расслабиться. Единственный способ – это заставить себя думать о чем-то еще.

Неожиданно он принялся рассказывать ей о своей поездке, и хотя сначала Люси путалась в цифрах и незнакомых терминах, но по мере того, как он говорил, она все лучше и лучше начинала понимать всю сложность сделки, которую он пытался осуществить.

Была почти полночь, когда он прекратил свой рассказ, да и то потому, что, автоматически взглянув на часы, увидел, что уже очень поздно.

– О господи! Я и не думал, что так поздно. – Он подавил зевок. – Вы должны были меня остановить.

– Мне не хотелось. Это было так интересно.

– Правда? Она кивнула:

– До сегодняшнего вечера я не знала, что бизнес может быть таким увлекательным занятием. Ваш рассказ больше походил на приключенческий роман.

– Иногда это смахивает на триллер.

– Но с хорошим концом?

– Не всегда, – рассмеялся он.

– Не верю, что в чем-то вас может постигнуть неудача.

– Есть разница между удачливостью и счастьем. – Улыбка исчезла с его лица, вновь превратив Пола в незнакомца. – Я удачлив лишь в бизнесе. Моя личная жизнь – это совсем другая история.

«История, которая не предназначена для моих ушей», – подумала Люси и решила не задавать больше вопросов. Она поднялась и одернула юбку, чувствуя, как он окинул взглядом сначала ее грудь, а потом и стройные бедра.

– Спасибо, что пригласили меня прийти и поболтать сегодня, – поблагодарила Люси внезапно осевшим голосом.

– Надеюсь, завтра мы продолжим нашу беседу?

– Вы собираетесь приехать так скоро?

– Конечно. Как верно заметила моя сестра, я люблю комфорт!

За этим вечером последовала череда других, которые провела Люси, беседуя с Полом. Постепенно она перестала стесняться его и начала более активно участвовать в разговоре. Она уже не выслушивала молча его рассказы, а задавала ему вопросы или просила объяснить тот или иной сложный случай.

– С вами так легко говорить, Люси, что мне кажется, будто я знаю вас всю жизнь.

– Если бы вы знали, как часто заставляете меня чувствовать себя невеждой, – ответила она.

– Невеждой? Да вы самая умная женщина из всех, кого я знаю.

Люси состроила гримаску, и он в недоумении спросил:

– В чем дело? Вам не понравился комплимент?

– А это был комплимент? Мне всегда казалось, что мужчины не любят умных женщин.

– Вы это почерпнули из вашего богатого опыта общения с противоположным полом? – поддел он ее.

– Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять это. Большинство мужчин предпочитает глупеньких блондинок, в обществе которых можно расслабиться.

– Я – нет, – заметил он.

– Разве? А мне казалось, вы считаете женщин чем-то вроде игрушки, которую можно купить и, когда придет охота, использовать для собственного удовольствия. – Едва произнеся эти слова, она пришла в ужас от собственной наглости и, покраснев как рак, принялась разглядывать свои руки. – Простите… Я не имела права говорить все это.