Книга Отпущение грехов, страница 35 – Фрида Митчелл

— Да у тебя на лбу написано: «Я влюблена». Я старше тебя вдвое и видела многое. Так что можешь не отпираться.

Гейл открыла рот и тут же захлопнула его.

— Ничего подобного, — наконец не слишком убедительно возразила она.

— Золотце, — протянула Айрин, в добрых голубых глазах которой искрился смех, — сегодня по сравнению с тобой Ширли казалась кладезем премудрости. Если хочешь знать мое мнение, это просто стыд и позор.

Гейл хмуро посмотрела на подругу и вынула из салата ломтик помидора.

— Вот и держи свое мнение при себе.

Трудность заключалась в том, что Айрин совершенно права. Совесть не позволяет ей отрицать справедливость обвинения. Сегодня Гейл действительно была рассеянной, и все в клинике заметили, что она то и дело смотрит куда-то в пространство. К вящей досаде молодой женщины, в этот список входил и старый ворчун Спенсер.

Винить в этом некого, кроме самой себя. И Эндрю.

Уголок ее рта невольно приподнялся.

Айрин положила вилку на край тарелки.

— Ну вот опять… Что с тобой сегодня? Или, точнее, кто?

Гейл отвернулась, чтобы не видеть улыбки на морщинистом лице Айрин.

— Не имеет ли это отношения к твоему новому соседу?

Гейл хотела что-то ответить, но снова промолчала. Какой смысл спорить, если это бесполезно?

— Я так и знала, — сказала Айрин, шлепнув ладонью по столу. — Стало быть, ты трахаешься с тренером Лавкрафтом?

Гейл беспокойно осмотрела переполненный зал и беспомощно улыбнулась четырем пожилым женщинам, которые явно прислушивались к их разговору.

— Будь добра, говори потише. Я не трахаюсь с Эндрю.

Айрин пожала плечами.

— Ну, пляшешь на его костях, танцуешь горизонтальную мамбу, зачаровываешь змею… Какая разница? Вопрос в другом. Стоит ли тратить на это время?

Ошеломленная Гейл секунд пять во все глаза смотрела на подругу, которой было уже пятьдесят с большим хвостиком. А потом рассмеялась. Сдержаться было выше ее сил. Она никогда не смеялась от чистого сердца, и это оказалось очень приятно.

— О Господи, где ты набралась таких выражений?

— У меня четыре внука-подростка. Если верить моей дочери, они слишком много слушают рэп.

— Держу пари, что ты тоже не одобряла музыкальные вкусы своей дочери. А твои родители наверняка считали Элвиса Пресли воплощением дьявола. Кстати говоря, мои родители были из того же теста. Наверное, в родильные отделения, пользуясь недосмотром персонала, тайком пробирается мерзкий вирус и поражает новоявленных родителей. «Я буду ненавидеть то, что слушают, читают или смотрят по телевизору мои дети».

— О'кей, — засмеялась Айрин, убирая с лица прядь седых волос. — Золотце, я понимаю твою точку зрения. И все же не могу изменить отношение к накрашенным парням в коже и их поганым языкам. Как хочешь, в этом есть что-то противоестественное.

Перед мысленным взором Гейл тут же вспыхнула непрошеная картина. Нет, не сметь думать об этом! Не сметь!

Однако строгое внушение оказалось тщетным. Гейл не могла избавиться от эротических воспоминаний о том, что проделывал с ней язык Энди. Он свел ее с ума и заставил забыть обо всем на свете. Она всю ночь визжала от наслаждения, раз за разом испытывая оргазм.

Может быть, их временная связь все же окажется удачной?

К Эндрю слишком легко привыкнуть. Она сильно сомневалась в том, что сможет избавиться от пристрастия к этому наркотику даже с помощью программы, рассчитанной на двенадцать этапов.

Айрин слегка прищурилась и смерила ее понимающим взглядом.

— Но вы отклонились от темы, мисс Нортон.

Гейл лукаво улыбнулась подруге. Та называла ее «мисс Нортон» только тогда, когда превращалась в мать-наседку. Сейчас Айрин наверняка прочитает ей лекцию о безопасном сексе…

Эта мысль внезапно заставила Гейл встревожиться. Такая лекция ей действительно не помешала бы. Вчера утром они с Энди настолько увлеклись, что сдуру занялись любовью без всяких предосторожностей. Это случилось после ее маленького шоу с вишневым мороженым. Потом они пришли в себя, но весь день и ночь предпочитали помалкивать о происшедшем. Оба взрослые люди, и ничто не могло оправдать их безрассудство. Следовало признать: они потеряли голову и напрочь забыли, какому риску подвергают друг друга.

Айрин слегка покачала головой.

— Золотце, я вижу, это серьезно, — сказала она, снова заправляя за ухо выбившуюся из прически седую прядь.

Гейл ответила только тогда, когда официантка унесла пустые тарелки из-под салата.

— Не знаю… Все должно было сложиться по-другому. Я думала, это будет…

— Просто секс? — помогла ей подруга.

Гейл печально кивнула.

— А разве так бывает? — поинтересовалась Айрин.

Гейл ответила не сразу.

— Не знаю. Может быть, и не бывает. Может быть, связей без эмоций не существует в природе. Но эта связь не может превратиться в нечто большее.

— Кто это сказал?

— Айрин, через два месяца я уеду отсюда.

Пожилая женщина пожала хрупкими плечами.

— А с чего ты взяла, что обязана уехать?

— С того, что срок моего контракта с правительством истекает. Я перебираюсь в Нью-Йорк.

— Значит, ты все-таки решилась?

Гейл неохотно кивнула. Это решение не доставляло ей никакого удовольствия. Скоро ее энтузиазм исчезнет и ему на смену придут сомнения. И все же она знала. Знала с той самой минуты, когда три недели назад открыла дверь и увидела на пороге Эндрю.

Гейл не могла сказать, когда именно ее осенило. Это случилось где-то между воскресным утром, проведенным в окружной больнице, и настоящей минутой. Она наконец решила осесть в Нью-Йорке. Жалованье, которое там предлагают, позволит ей обходиться без соседки. А если повезет, она сумеет снять хорошую квартиру в Манхэттене.

Тем временем официантка поставила на стол две тарелки с шипящими «фахитас». Айрин откинулась на спинку стула и задумчиво возразила:

— Знаешь, то, что срок твоего контракта истекает, вовсе не значит, что ты должна нас покинуть.

Гейл поковыряла блюдо вилкой и взяла посыпанную мукой булочку, которую передала ей Айрин.

— А что ты предлагаешь? Чтобы я осталась здесь и до конца своей жизни грызлась со Спенсером?

— Может быть, он завязавший алкоголик, но человек он неплохой.

Гейл вздохнула.

— Знаю. Он хорошо относится к пациентам, с которыми еще имеет дело, и к Ширли. Причин последнего я не знаю и не желаю знать. Но даже если я захочу остаться, у клиники нет денег, чтобы платить мне.