Онлайн книга «Возвращение ярла»
|
– Твое голое пузо, Воин, хорошо запомнило мою науку, а этот, судя по его роже, и так всё знает, – проворчал приятель Берсерка. – Зато он нанял меня! – заявил Берсерк. – Очень сомнительное приобретение, – буркнул собиратель ставок. – Из тебя проводник – как из гранаты телохранитель. Давайте уж, проходите. Вы здесь не одни игроки. Тут он был прав. За спиной Гучко уже скопилась небольшая очередь: четверо мужиков в местном прикиде и три девки, разодетые как киношные шлюхи. Пройдя внутрь, Гучко оказался в довольно узком пространстве между стеной и небольшим барьером, за которым находилась присыпанная песочком арена. Юрий Игоревич удивился. Он ожидал другого антуража. Что-нибудь типа ринга для подпольных боев без правил, а тут скорее мысль о корриде возникала. Гучко вспомнилось, как он с братвой оттягивался в Испании в середине девяностых. Вот время было… Есть что вспомнить. Тогда и нужды в экстремальных турах не было. А много народу, однако. Человек пятьдесят. Все места вдоль барьера, считай, заполнены. И знакомые рожи попадаются. Вот этих шестерых Гучко видел в кабаке для наемников. Мужики как раз принимали пиво у коренастой тетки в кожаном фартуке. Гучко тоже захотелось пива. Очень. Аж в глотке пересохло. Однако последние его игровые деньги Берсерк пропил еще позавчера. – Что сейчас будет? – спросил Юрий Игоревич Берсерка. – Обкатка, – прогудел тот. – Новичок, прошедший обучалку, научится убивать. – А если не научится? – поинтересовался Гучко. – Тогда убьют его. В том-то и смак, Свин. В том-то и смак здешней корриды (Он что, мысли мои прочитал? – всполошился Гучко), что тут частенько побеждает бык. – Вижу, это шоу пользуется популярностью, – заметил Юрий Игоревич. – Обычно народу поменьше, – ответил Берсерк. – Сегодня против ученика выйдет урод, завалить которого мечтает каждый второй по эту сторону барьера. Но мало кто верит, что это получится у нашего мальца. Тем более, видишь там, над входом, белый флажок? Это значит, что малец не прошел предварительного тестирования. – Но ты на него поставил. – Один к четырем. Мертвый Дед не выпустил бы мальца, если бы у того совсем не было шансов. – Ставки сделаны! – Голос Мертвого Деда перекрыл говор зрителей. – Договор свят! – Договор свят! – рявнули десятки глоток, и мрачный приятель Берсерка исчез за одной из боковых дверей. – Пошел мальца готовить, – пояснил Берсерк. – Есть пара минут, чтобы промочить горло. Эй, там! По литрухе пива мне и моему клиенту Свину! Знакомый загончик. – Твое оружие, – сообщил мастер оружия, вручая Саньку копье и щит. Так себе щит. Больше похоже на крышку от ящика с криво приделанной ручкой. Не удобный, неухватистый. А вот копье – неплохое. Узкое острие сантиметров пятнадцати длиной. Плюс примерно такой же длины железная трубка. Древко длиной с лыжину, в двух местах обернуто шершавой кожей. Недурной девайс для настоящего бойца. – Хочешь сделать ставку? – спросил мастер оружия. – Ставку? На что? – не въехал Санёк. – Не на что, а на кого. На себя, разумеется. Санёк помотал головой. – Я практически в нулях, – сообщил он. – Тогда отпадает. В кредит у нас не играют. Теперь слушай по делу. У тебя – два боя. Один – со зверем. Другой – с человеком. – С человеком? Это как бы убийство получается? – засомневался Санёк. – Это как бы казнь, – с усмешечкой отозвался мастер оружия. Но глаза Мертвого Деда не улыбались. – Твой второй бой – с тварью хуже зверя. Чтоб тебе было яснее, малыш: в Игре три зоны. И наша – самая человечная. А противник твой, чтоб ты был в курсе, из другой зоны. «Техномир» называется. Его оттуда выкинули, и он к нам подался. Шваль. Хорошо, кербер его еще у ворот пометил. Присмотрели за ним. И повязали вовремя. Ты, главное, не сомневайся, малыш. Дашь слабину – этот тебя проглотит – как волк мышонка. Будет обидно, малыш, если твой путь закончится на этом песочке. – А что будет, если он меня убьет? – спросил Санёк. – Не убьет. Новичков не убивают. Но Игра для тебя закончится. Скорее всего – навсегда. А это, поверь, очень большая потеря. Лично я предпочел бы умереть. Санёк задумался на мгновение, но потом всё-таки решился задать вопрос: – Мастер, этот, которого мне надо убить… Он кем был там? В настоящем мире? Мастер расхохотался. Громко и искренне. Потом хлопнул недоумевающего Санька по плечу и спросил: – А с чего ты решил, малыш, что именно тот мир – настоящий? – И, видя полную растерянность парня, снова захохотал. А потом подтолкнул Санька к воротам: – Иди, малыш, иди и убей их всех! И напоследок всё-таки сообщил: – Чиновник он. Органы опеки и попечительства. Вот как… Задумавшись, Санёк ступил на утоптанный песочек… – Ни хрена се крокодил… – пробормотал впечатленный Юрий Игоревич. – Чё он жрет такой хлеборезкой? Бегемотов? – А что поймает, то и жрет, – не поворачиваясь, отозвался сосед справа, мужичок восточного вида с татуировкой головы сокола на щеке. – Он – из мертвяцкой зоны. Их, родимых, и жрет. Крупный, однако. Матерый. Ща будет весело. – Обана! Вот уж кого банкир никак не ожидал увидеть. Санёк. Вот же лошарик. Вышел как погулять. – Эй! Молодой! Глаза разуй! – заорал Гучко. – Чё орешь, Свин? – Лапа Берсерка придавила плечо Юрия Игоревича. – Тут звукоизоляция. – Так ведь сожрет дурня… – Раз дурень – поделом, – пробасил великан. – А вот пяти сотен жалко. Крокодил на арене развернулся на месте, взметнув песок, и торпедой ринулся на добычу. А молодой на него даже не смотрел… О первом тесте Санёк просто не задумывался. Убить свинью. Делов-то… А вот человека… Слава Богу, рефлексы не подвели. Рука со щитом взлетела сама собой и не просто приняла – отбросила зверя. Как учили. А еще хорошо, что позади была стена. О которую Санька и приложило отдачей. Зато на ногах устоял. Свинья, значит? Фигушки! Не свинья, а непонятная зубастая тварь, черная, пузатая, с выпученными глазищами и когтищами дюймовой длины. Один из этих когтей застрял в щите и обломился. Но тварь потеря когтя не обескуражила. – Сожрет, – авторитетно заявил азиат с татуировкой. – Старый крысюк. Броню разве что топор возьмет. И то не факт. А этой живопыркой… Чем они там думают, в своей учебке. Это ж в одни ворота игра. «Эх! – подумал Гучко. – А отдал бы деньги – был бы живой!» Не то чтобы ему было реально жалко пацана, но как-то по-глупому получилось. Сгинет молодой не за хрен… крысиный. |