Онлайн книга «Хельмова дюжина красавиц. Ненаследный князь»
|
— …а из нее красавица, я вам скажу, как из коровы танцорка! — Вы просто очаровательно непосредственны. Ядзита фыркнула. — Ха, а дядечка вот уверенный, будто у меня ветер в голове! Его высочество изволили улыбнуться. …нельзя было сказать, что наследник короны был уродлив. Придворные панночки и вовсе полагали его если не красавцем, то личностью сильной, харизматичною, привычно закрывая глаза на некоторые несущественные недостатки внешности. От маменьки, яркой представительницы рода князей Гогенцоль-Бештинских, ему достались капризно оттопыренная нижняя губа и скошенный подбородок, плавно переходящий в длинную лебяжью шею. Живою бусиной выделялся на ней кадычок, ныне слегка придавленный клетчатым шейным платком. Отец же одарил сына высоким покатым лбом и массивным носом с вывернутыми ноздрями, из которых торчала щетка темных волос. На пухлых щечках королевича пробивались рыжие бачки, а над верхнею узкой губенкой красовалась ниточка усиков. Поговаривали, что усики эти Матеуш сам ровняет маникюрными ножничками, а на ночь смазывает репейным маслом, чтоб гуще росли. И сейчас, крутанув куцый ус, он поднялся: — Не согласится ли панночка Тиана составить мне компанию? И как такому откажешь? Никак. — Ах, со всем моим удовольствием! …спину жег ненавидящий взгляд. Вот только чей? — Не привык я врать, потому скажу прямо. Я вами, драгоценная моя Тиана, очарован… — За руку наследник престола держал крепко, с королевскою хваткой, которая и позволила династии, основанной Хенриком Валезы, не только удержаться на троне, но и значительно расширить границы королевства. — В нонешнем болоте, в которое превратился двор, вы подобны глотку свежего воздуха… — Главное, чтоб не сквозняку, — мрачно заметил Себастьян, подмечая, что для прогулки его высочество выбрали совсем уж уединенную аллею. И романтичную. Розы цветут буйным цветом. Канарейки в серебряных клетках надрываются. Издали доносятся переливы скрипок… дворцовый орекстр по странной случайности играет что-то очень душевное, сердечное даже. — Сквозняки не люблю! У дядечки от них спину прихватывает. Я ему говорила, чтоб носил пояс из собачьей шерсти, сама связала… — Да вы рукодельница! — восхитились его высочество, ручку целуя. …панночка Белопольска с готовностью смутилась. …Себастьян подумал, что еще немного, и ему останется или в королевскую постель, или на каторгу. — Извиняйте. — Обцелованную ручку панночка Белопольска спрятала за спину. — Однако же у нас в городе не принято, чтоб кавалер незамужних девиц домогался! Вместо того чтобы разозлиться, его высочество смутились: — Ах, простите, Тиана, я и вправду не должен был вести себя подобным образом. Меня извиняет лишь ваша красота… от нее я теряю голову… Королевской головы Себастьяну было не жаль, в отличие от собственной. — Но вы правы, прекрасная панночка… несомненно, правы… Вот только произнес он это как-то… неуверенно. И взгляд его, холодный, по-королевски расчетливый, Себастьяну не понравился. — Репутация — вещь хрупкая, не стоит ею рисковать… — Он предложил руку, и Себастьяну не осталось ничего, кроме как предложение сие принять. К счастью, в дебри розовых кустов его высочество углубляться не стали. — И я всецело разделяю вашу точку зрения… и поверьте, драгоценная моя Тиана… …когда это она успела стать «его Тианой»? — …я сделаю все возможное и невозможное, чтобы защитить вас… …ага, конечно, Себастьян взял и поверил… — …во всем королевстве не найдется человека, который посмеет сказать о вас дурное слово… …и опять к ручке… и поневоле начинаешь понимать, для чего дамы перчатки носят. Прежде-то оная привычка казалась великосветской блажью, ан нет, оказывается, смысл имеется, когда каждый встречный руку обслюнявить норовит. Матеуш приобнял еще, привлек к себе… …если целоваться полезет, Себастьян ему челюсть свернет. И плевать, что сие действо будет расценено как покушение на жизнь и здоровье венценосной особы… …лучше уж на плаху… — Мы подыщем вам достойного мужа… — продолжали курлыкать его высочество, при этом норовя изогнуться и заглянуть в глаза. Собственные его, мутновато-зеленые, будто стеклянные, оставались на удивление невыразительны. — С титулом… с понятием… И целует-то уже не пальчики, запястье, легонько покусывая. …нет, на такое Себастьян точно согласия не давал. — Взаправду? — хлопнула очами панночка Белопольска, которой хотелось и завизжать, и сомлеть… — Взаправду, милая моя Тиана… взаправду… кем бы ты хотела стать? Баронессой… графиней? — Ручку благо мусолить перестал, прижал к груди и поинтересовался: — Слышите, как стучит сердце? — Ага. — Панночка Белопольска уставилась на его высочество. — Громко. И быстро. Вы, часом, грудною жабой не страдаете? А то, знаете, дядечкин приятель один тоже все жаловался, что сердце громко бухает. И помер. Оказалась, что грудная жаба… — Это любовь! — с придыханием сказал Матеуш. — Думаете? А доктор говорил, будто жаба… Руку отпустили. — Все-таки вы удивительно непосредственное создание, моя милая Тиана… но скажите мне, есть ли у меня надежда? И вот что ему было ответить? Его высочество Матеуш были донельзя довольны и собою и прогулкой. В ближайшем рассмотрении панночка Белопольска оказалась еще более очаровательна. Она так мило смущалась, и в том смущении — Матеуш готов был поклясться — не было притворства. Тиана… …имя-то непривычное, но ей подходит. И сама-то она разительно отличается от придворных красавиц с их жеманством, томною леностью, которая пропитывает каждый жест, с привычкой взвешивать каждое слово, выплетая из них кружево пустословья… — Это смотря на что вы надеетесь. — Тиана присела на лавку и ручки на коленях сложила: ни дать ни взять — гимназисточка из пансиона ее величества, и глазки долу потупила, и щечки розовеют, реснички подрагивают… скромница… Анелия никогда-то не пыталась играть скромницу. Нет, она была слишком яркой, слишком живой… жадной. И как Матеуш раньше не видел этого? Или видел, но, ослепленный взглядом синих очей, предпочитал не замечать? — На то, что наши сердца отыщут путь друг к другу, — привычно ответил он, отмечая, что у панночки Белопольской и уши запунцовели. — Мне кажется, мы созданы друг для друга… Он вновь поцеловал ручку, которая премило дрожала. Смущение будоражило. — Да? А мне казалось, у вас невеста имеется, — зловредно напомнила Тиана, глянув снизу вверх. |