Онлайн книга «Некромант. Рабочие будни»
|
Но призрак был лишен соблазнов живых. И быстро заметил некоторые вещи. Фигурка была не хрупкой, а, скорее, костлявой. Про пленительные округлости говорить можно. При первом взгляде. При втором — вопрос, сколько туда подложили ваты, остается открытым. Светлые волосы были откровенно редковаты и тускловаты. Несмотря на дорогие притирания и мази, кожа оказалась не слишком чистой. А выражение личика весьма портила злобная гримаса. Но пробежав по коридору до окна, женщина остановилась там — и принялась глубоко и ровно дышать. Фирт опять поразился бабскому коварству. Нет, ну только что загрызть была готова, подойти страшно — сейчас ядом плюнет. А теперь такая лапушка. Сплошной невинный цветочек. — Варма, лапочка, ты где? Мужчина, чьи шаги разнеслись по коридору и заставили так преобразиться женщину, подошел к ней сзади. Симпатичный. Вроде бы. И в то же время… Есть в нем что-то такое, надломленное. Вот про хозяина поместья такого сказать нельзя. Кайно, как ни крути, был мужчина. Хозяин. Хищник. А вот этот… пфе! Вроде бы и выше, и массивнее, и мускулистый, а все-таки каждый, кто на него посмотрит — тут же скажет 'подкаблучник'. То ли что-то в выражении глаз, то ли что-то в очертании губ. Женщина обернулась с самым несчастным видом. — Ах, Ренай, я так несчастна! Старая хозяйка меня просто ненавидит! Она опять меня выгнала… Мужчина принялся бормотать что-то успокоительное. Но тут открылась дверь. Фирт замер в восхищении. Дама, которая оттуда вышла — ясно, в кого пошел хозяин поместья. Копия Кайно, только постарше и женского рода. Такая же прямая спина, такое же надменное выражение глаз, те же губы… Разве что на трость опирается — и то, Фирт поклялся бы, что у нее в посохе лезвие на пружине. Знавал он таких… Женщина прошла королевой, даже не бросив взгляда на парочку у окна. Но это не помешало ей весьма ядовитым тоном обронить: — опять комедию ломаете? Любезнейшая, прекращайте. Вас даже в бродячий балаган на роль березы без речей не возьмут. И медленно направилась к лестнице. Девчонка залилась слезами еще пуще. Муж принялся ее утешать, но толку-то с того… Ей явно требовалось активное противодействие матери. А вот его было и не дождаться. Не тот мужчина… вообще не мужчина. Тряпка. Вот и вытирают им все, что не лень и кто не лень. И Варма эта, и его мамаша… Фирт быстро догадался, что видел мать Кайно Ладората, младшего брата его жены и супругу последнего. М-да. Семейка. Жену он нашел достаточно быстро. Миловидная женщина, в которой было нечто общее с братом — безвольная линия подбородка и общая мягкость, сидела у постели старика. Когда-то он определенно был симпатичным. Но сейчас его явно подкосило горе. Глаза тоскливые, губы потрескались и заботливо смазаны чем-то вроде жира, на стене портрет… Вот к портрету Фирт подлетать не стал. Уж кто бы чуял потустороннее лучше призрака? Портрет изображал молодую красивую женщину. Кстати — чем-то похожую и на мать, и на старшего брата. Только младше и волосы светлые, а не седые. А в остальном — гордая. Красивая. И безудержно смелая. Это прямо-таки читалось на красивом лице. Художник оказался гением. Женщина была очаровательна. Только вот такие чаще всего и остаются без мужа — прозаически помыслил призрак. С бабами оно как? Чем она проще и мягче, тем с ней уютнее. С умной-то сложно, с сильной сложно, им соответствовать надо. А на мягкой да послушной что ж не выспаться? Тут каждый горазд будет! Женщина у постели, кстати, периодически поглядывала на этот портрет с грустью. Словно с симпатией относилась к умершей женщине. А может, так и было. Варма эта, стервочка та еще, если она гадостей в доме не делала — считайте меня зомби. А вот такой, как эта, на портрете, слова поперек не скажешь. Плетью отходит. Да и за свекром эта гусыня ухаживала вполне бережно. Нет, она нормальная. Уже от порога Фирт бросил еще один взгляд на портрет. И привычного ко всему призрака передернуло. Показалось на миг, что портрет тоже ожил и взглянул на него. Холодно, повелительно, жестко… бррррр! * * * Детей дома не оказалось. Ни одного. Но это было объяснимо. Кроме одной девчонки, все остальные были мальчишками. А Кайно неработающих мужчин в доме не терпел. Все отправились к лошадям. Почему Ренай остался дома? Тоже никакой загадки. Он вчера умудрился очень неудачно упасть с лошади. То-то и хромал. И сегодня отлеживался дома. А девчонка… Девчонка тоже умерла. Она как раз была дочерью этого Реная. Судя по сплетням слуг — хозяина в поместье уважали. И это еще мягко сказано. Судя по сплетням слуг — хозяина в поместье уважали. И это еще мягко сказано. Мужик держал родных железной хваткой. Да и не только родных. Кто-то был этому рад, кто-то не очень, но спорить никто не осмеливался. Примерно это Фирт и доложил некроманту, когда Таши отоспался и ощутил себя готовым к работе. Некроманты — существа ночные? Да ни разу. Но развенчивать это заблуждение никто из них не собирался. Вот еще не хватало! Подумайте сами, некромант работает преимущественно ночью — это абсолютная истина. А поднимите, попробуйте, зомби с утра пораньше. Пупок развяжется. Так что ночью некроманты сильнее. Ночью и работаем. А живем… Так ведь Таши был в гриме. Вот и подумайте — когда грим менее заметен? Днем, при ярком солнце, или ночью, при свечах и луне? Дружба там, служба, а Таши не собирался никому показывать свое лицо. Или там раскрывать инкогнито. Сегодня он друг, а завтра за тебя пообещают сотню золотом (бывали прецеденты) — и гоняются друзья за тобой по всему городу. Нет уж. Подождем ночи — и выползем. Таши выслушал Фирта — и кивнул. — Думаешь, это кто-то против хозяина? — странно как-то. Зачем тогда с баб начинать? — Попробовать? — Не-ет. Тут что-то не вяжется. — А сестра хозяина? Какая она была? Призрак чуть передернулся, вспоминая портрет. — По словам слуг — умная, яркая, очень стервозная. Кстати — любовник у нее был. Собирались с братом поговорить, да пожениться. — И кто счастливчик? — один из объездчиков Кайно. — Прихехе? — Э, нет. Мужик, по общим сплетням, с головой, с руками, за него бы любая бегом побежала… — Есть кандидатки? — Нет. Я же говорю — мужик правильный. Когда любимая заболела, признался во всем Ладорату. Тот ему морду чуть не набил, но потом помирились. А уж когда девчонка умерла — вообще друзьями стали. Хозяин сестру любил. Да оно и неудивительно… |