Книга Они не поверили, страница 26 – Александр Варго

«Трахались и винище жрали», — подумал я с нарастающей ненавистью.

— Знаю что? — уже с плохо скрываемым раздражением спросил я.

Я увидел, что его лицо покрыто мелкими бисеринками пота.

— Димон… Я знаю, между нами пробежала кошка. Свою вину с себя я не снимаю однозначно, мы к этому разговору еще вернемся. Сейчас дело в другом. Только прошу тебя, не смейся.

— Ну? — с нетерпением поторопил я его.

— Никакого паука не было! — выдохнул он. — Помнишь, она кричала?

— Как — не было?

— Не было.

Зато было кое-что другое. Что-то такое, о чем бы мне совсем не хотелось знать.

— Понимаешь, — его голос стал еще тише, — она уверена, что когда посмотрела в зеркало, то увидела какую-то кошмарную старуху, которая ей улыбалась. Она думает, будто это она в старости. И знаешь, что самое поганое? Мне кажется, она действительно что-то видела. Можешь считать меня сбрендившим идиотом, но это так. Я сам вчера чувствовал себя неуютно, когда вбежал в дом после ее криков.

Вит глубоко затянулся.

— Бред, — как можно безразличнее сказал я. — Перегрелась твоя красавица на солнце, понятно?

— Я бы сам хотел, чтобы так было. Но… Димон, здесь происходит что-то не совсем хорошее. Ты видел, что происходит с Зиной? Она ведет себя как бешеная.

— Я удивлен, что с таким хозяином, как наш Дэн, она не сошла с ума раньше. Короче, твои предложения?

Вит пожал плечами. В последнее время пожатие плечами вошло у него в привычку, равно как у Гуфи поправлять очки на носу.

— Какие здесь могут быть предложения?

— Насколько я знаю, вы собираетесь с Дианой завтра уезжать?

Вит смутился.

— Вообще-то до сегодняшнего случая все шло нормально, но теперь она ничего и слушать не желает о том, чтобы остаться здесь еще на несколько дней.

— Ладно, — я подавил очередной зевок, — утро вечера мудренее, верно? Вот завтра и определитесь.

— Димон…

— Ну?

Вит посмотрел мне в глаза.

— Не хочу терять друга из-за бабы. Понимаешь, о чем я?

«Ты уже потерял его, хрен моржовый! Думаешь, мне легко видеть, как мой лучший друг отдаляется от меня все дальше и дальше?!» — хотел закричать я ему в лицо.

Вместо этого я сказал, что иду спать.

Плотно закрыв за собой дверь (щеколда, не забудь про щеколду), я подошел к своей кровати и остолбенел. Натянув одеяло до самого носа, на кровати лежала Ольга.

— Ты чего? — прошептал я.

— Ничего. А ты?

— Я? — Ее вопрос окончательно сбил меня с толку. — Тоже ничего. Тебе что, холодно?

Ольга прыснула.

— Ты что, дурак? — спросила она уже серьезно. — Я похожа на девушку, которая ложится к парню в постель только по той причине, что ей негде погреться?

— Не похожа, — согласился я, укладываясь в кровать и прижимаясь к ее теплому, восхитительно пахнущему телу. На Ольге, кроме футболки, ничего не было. Она обняла меня, уткнувшись носом в мое плечо.

Я задумался. В моей жизни это была первая девушка, которая была невинна, и мне пришли на память слова отца: «Запомни, старик, если ты спишь с девушкой, зная, что она девственница, будь готов к тому, что она влюбится в тебя. Если тебе не нужны такие последствия — не обрекай ее на страдания». Не очень-то хотелось затевать серьезные отношения, тем более в условиях, когда рядом Ди.

— Я слышала ваш разговор, — вдруг произнесла она.

Я почувствовал, как напряглись мои мускулы.

— И что ты думаешь по этому поводу?

Помолчав немного, Оля сказала:

— Мне кажется, завтра нужно уезжать. Слишком много неприятных совпадений. Кроме того…

— Что?

— Нет, ничего.

— Нет уж, леди, если сказали «А», говорите «Б», — заупрямился я. Моя рука нашла ее мягкую грудь, и я стал нежно поглаживать сосок, постепенно становившийся упругим.

— Мне снилась та старая цыганка, помнишь, в Соловках?

Желание вдруг пропало напрочь.

— И что она хотела? Продать старые брюки?

— Перестань. Я не помню, что именно мне снилось, но явно что-то плохое.

— Давай спать?

— Ладно, спокойной ночи.

Ночью мне снова привиделся кошмар.

Мне снилось, что мы с Ольгой опять оказались на болоте. Поражала реальность сна — я всем естеством чувствовал окутывающий запах застоявшейся воды и болотных газов. Мы осторожно идем по кочкам, и вдруг Ольга поскальзывается и летит в топь. Прямо как в тот раз. Только на этот раз палки у меня нет, я падаю на колени и протягиваю ей руки. Бесполезно — Ольга слишком далеко. Я пытаюсь подвинуться ближе и понимаю, что еще немного, и я окажусь рядом с ней. Ольга истошно вопит и медленно погружается в трясину. Я кричу.

Гладь болота взрывается пузырями, как если бы внутри лопнул баллон с кислородом, и неожиданно из зеленой слякоти высовывается голова мертвеца. Кожа висит, как старая отслаивающаяся краска, глазницы пустые, будто те несколько секунд Оля находилась не в грязной жиже, а в серной кислоте. Поросшая мхом тварь медленно выкарабкивается на кочку и скалится безгубым ртом. Я кричу не своим голосом, про себя понимая, что крика как такового нет, из моих губ вырывается лишь сиплый свист. Поворачиваюсь и как полоумный несусь прочь, едва касаясь ногами кочек. Сзади слышится мокрое шлепанье, и я осознаю, что эта мерзость идет за мной. Я бегу, передо мной домик Клима. Дверь открывается, и он стоит на пороге, в руках топор.

«Слишком поздно», — грустно говорит он. Я пытаюсь проскользнуть в дом, и он сторонится, пуская меня внутрь. Краем глаза я вижу, что преследовавшее меня существо приблизилось, оно двигается, как инвалид без ног, перекатываясь по-утиному, качаясь из стороны в сторону. Я кричу Климу, чтобы он закрыл дверь, но тот лишь скорбно качает головой, и я вижу, что волосы у него все седые. Взгляд мой падает на стол, и я вижу на нем головы своих друзей, аккуратно расставленные по всему периметру. Дэн, Ира, Ди… «Клим!» — кричу я, и в этот момент все начинает темнеть.

«Слишком поздно», — кряхтит Клим, и я вижу, что тело его начинает плавиться, как воск.

Застонав, я проснулся, обливаясь холодным потом. Я откинулся на подушку, прерывисто дыша, с дрожью вспоминая сон. Оля. Боже, какое счастье, она рядом, забавно посапывает, доверчиво прижавшись к моей руке.

Внезапно мозг раскаленной стрелой пронзила мысль: «Мы в беде. В большой беде».

* * *

Наутро погода не изменилась. Дождь закончился, но все небо было подернуто серой пеленой, и от этого в лесу царил полумрак.

Завтрак прошел в молчании. Про наш ночной разговор с Виталием я решил пока никому не рассказывать, Ольга тоже обещала молчать.