Книга Они не поверили, страница 82 – Александр Варго

— Я… У меня нет.

— Я понимаю, что этих данных нет лично у тебя. Но ваша канцелярия ведет же какие-то реестры заказчиков?

Степан окончательно смутился и потупил взор, не выдержав тяжелого взгляда светло-голубых глаз.

Полковник догадался.

— Шабашка? — коротко спросил он, и Логинов, не поднимая головы, кивнул.

Алферов вздохнул и встал из-за стола.

— В общем, так, друг мой. Пока ты побудешь здесь. Возможно, в скором времени тебе придется проводить нас в Соловки или еще куда-то.

Полковник вызвал охрану, и заметно помрачневшего Логинова увели. Полковник вздохнул. С одной стороны, парень ни в чем не виноват, а наоборот, выполнил свой долг. Вполне возможно, что кто-нибудь другой на его месте плюнул бы на этот телефонный звонок и сразу же забыл о нем. Вместе с тем он понимал, что отпускать сейчас парня нельзя ни в коем случае.

«А вдруг это все липа? — внезапно подумал он и покрылся испариной. — Ну, напилась молодежь, пошутили, хотя это шутки из разряда заведомо ложных сообщений. Каков я буду, если всполошу ФСБ, а там ничего нет?»

Полковник колебался недолго, после чего достал визитницу и некоторое время листал страницы. Найдя нужную карточку, он набрал номер.

— Алло? Здравия желаю, полковник Алферов, ГУВД Новороссийска. Мне нужен полковник Зимин.

— Зимин Николай Николаевич уже генерал-майор, товарищ полковник, — с чуть заметной издевкой прозвучал могучий бас.

— Отрадно слышать. Я бы хотел с ним переговорить.

Через некоторое время Алферова соединили с Зиминым.

— Николай Николаевич?

— Да, — отрывисто прозвучал в трубке голос.

— Полковник Алферов, ГУВД Новороссийска. Николай Николаевич, мои поздравления с повышением.

— Благодарю, только вы припозднились, приказу уже как полгода. Постой… Как ты сказал, Алферов?

— Так точно, товарищ генерал, — четко, по-военному, ответил полковник. — Николай Николаевич, у меня, к сожалению, нехорошие новости, — тихим голосом добавил он, закрыв трубку рукой, будто в кабинете кто-то мог его услышать.

— Я слушаю.

— Вы помните турбазу?.. Турбазу Красная Щель? — медленно проговорил Алферов.

В трубке установилось молчание. Полковник решил, что Зимин не расслышал его, и уже собрался повторить вопрос, как генерал подал голос:

— Что-то произошло?

— Поступил сигнал, что там, возможно, совершено убийство. Вы просили, чтобы я сообщал вам лично обо всех фактах, имеющих прямое либо косвенное отношение к данной местности. Сразу скажу, что проверка уже начата местными органами.

В трубке помолчали, потом Зимин сказал:

— Хорошо, что ты позвонил. Ты вот что. Во-первых, держи все под контролем, о каждом шаге местных ментов докладывай мне. Во-вторых, пусть твой начальник немедленно свяжется со мной. Так. И третье — я направляю к вам своих ребят. Сегодня уже поздно, ожидай их с утра. Да, и оставь мне свои координаты. — Записав телефоны Алферова, генерал повесил трубку.

Вздох облегчения вырвался у полковника. Он посмотрел на свои руки и увидел, что они дрожат.

Побережье Черного моря.

Время 19:03

Последние силы ушли у меня на то, чтобы кое-как встать. Мышцы словно превратились в старые заржавленные блоки и лебедки заброшенного цеха.

Вит. Он спас мне жизнь. Хотя нет. Он лишь предоставил мне небольшую отсрочку.

— Когда идешь по тропе мудрости, нельзя стоять. Нельзя спотыкаться и уж тем более поворачивать назад, — чеканя каждое слово, вдруг произнес Вит.

Я оцепенел. Девчонки притихли.

Так сказано в Книге Странствий.

— Ты споткнулся, Дима. Впрочем, ты и так всю жизнь спотыкаешься. Это потому, что ты нетвердо стоишь на ногах. — Вит отшвырнул ногой рюкзак и поднял ружье.

— Ты… ты не… — начал я.

— Ди, — ласково позвал он, и Диана непонимающе посмотрела на него.

— Покажи свой палец, — все тем же ласковым, доброжелательным голосом произнес Вит. Он будто просил Ди показать фотографии из отпуска.

Диана спрятала за спину руки.

— Зачем? — прошелестела она.

— Хочу взглянуть на твой пальчик. На котором пластырь. Ты вся запаршивела, посеяла кроссовку, а вот пластырь на пальце сохранился, не странно ли? Ведь твоя содранная заусеница уже зажила? — Вит широко улыбнулся.

— Вит, ты опять за старое? — вмешался я, вставая между ним и Дианой. — Какого черта ты к ней цепляешься?!

— Я хочу посмотреть на ее палец, — с каким-то сумасшедшим упрямством промолвил Вит.

Ко мне подошла Ольга, всем своим видом показывая, что если будет надобность — она вцепится Виталию в глотку.

— Хочу сравнить кое-что, — добавил Вит, но уже не так решительно. Правда, ружье все еще было у него, но нас было больше, и со мной был мой нож, а плечо Вита уже успело познакомиться с ним.

— Нам нужно идти, — сказал я, пытаясь перехватить инициативу. — Пока мы тут треплемся, время идет. А что-то подсказывает мне, что нам во что бы то ни стало надо дойти до темноты.

Вит нервно дернул головой, будто стряхивая остатки сна.

— Как же вы мне надоели… Пошли. Берите с собой только воду. Все остальное оставьте. Или подохнем в этих долбаных горах.

Я открыл свой рюкзак и обнаружил, что при падении на щебень разбилась лампа, ноздри уловили запах керосина. Вытащив промокшие спальник и куртку, я отбросил их в сторону.

— Что, если будет еще… еще один овраг? — медленно выговаривая слова, спросила Ольга, тяжело дыша.

Вит ничего не ответил и, метнув в сторону Дианы хитрый взгляд, пошел вперед.

Я догнал его.

— По-моему, пока ты перебирался через мост, у тебя что-то выпало из кармана, — сказал я. — Что это, патрон?

Вит молча достал из кармана штанов маленький камешек. В ладони тускло блеснул желтый металл.

— Осталось три штуки. Выберемся — поделим поровну.

— Ты взял золото? Золото Клима?

Он пожал плечами:

— Зачем теперь оно ему?

Я замолчал, тщетно пытаясь понять простую логику Вита. Одно дело — ружье, нож, компас, веревка… Мы брали все это не потому, что нам это нравилось. Но золото… Это совсем другое.

Скала, как и предполагал Сосновцев, скоро закончилась. Перед нами раскинулись заросли самшитовых деревьев, [6] иногда среди них встречался тис. Несколько метров мы шли по пояс в высокой траве. Когда она закончилась, мы вышли на ровную поверхность скалы. Я обратил внимание, что Ольга тоже осталась без одной кроссовки — та, у которой отлетела подошва, слетела по дороге. А может, она сама ее сняла?