Онлайн книга «Темные звезды»
|
Надо было продолжать, а зубы сжимались от обиды, и слезы текли по лицу. — А меня примут в стане? — глухо спросила Хайта. — Не убьют? Он замотал головой. Глаза уже сильно резал свет. «Неужели придется просить их о помощи? Как стыдно! Умереть легче». — Хайта, ты видишь? Глаза не болят? — Щиплет, — призналась девчонка. — Это дым. А я… «Я только что хотел скинуть ее с высоты. Она не поможет». — …я почти ничего не вижу. Скоро совсем ослепну. Проклятое солнце. Хайта, доведи меня до Гиджи. Пожалуйста… Она ответила не сразу: — Да, воин. Конечно. Я постараюсь. Еле различая землю в щели между прищуренными веками, сквозь слезы, Касабури нацелил нос летуна в просвет среди деревьев. Сшибая ветви, черная махина вошла в зеленую гущу листвы, тяжко ударилась брюхом оземь и, пропахав широкую борозду, остановилась. Колпак упал, открывая выход из кабины. Было раннее утро в Бургонском парке. Дым завесы клубился среди деревьев, над росистой травой. Птахи начинали свои запевки, а листья поблескивали в первых лучах солнца. Стали куриться трубы кухонь и пекарен. В дворцовой капелле ударил колокол, призывая к утренней молитве. У кордегардии рожок пропел: «К разводу караулов!» Кто примкнув штыки, кто вспрыгнув в седло, синие жандармы расходились и разъезжались по аллеям, сменяя невидимую ночную стражу. Поскакал наряд к северному краю парка, где виделось дымное облако. Пробитые ракетой батареи летуна истекали кислотой. Вскоре она проела катушки, и летун вспыхнул призрачным голубоватым огнем, пламенем цвета незрячих глаз Касабури. Ночью Лара видела сон, похожий на явь. Ей снилось, что она лежит в сене одна. Беззвучно поднялась крышка в каменном полу, из квадратной дыры по очереди поднялись двое мужчин, одетые в черное. Головы их были скрыты колпаками с прорезями для глаз и рта, как у монахов Тайного ордена. Высокие и сильные мужчины, в руках они держали что-то вроде больших серпов. — Сюда вели троих, — сказал один. — Я точно видел, одна из них вылитая служанка с Ураги. — Но здесь только одна, и это не она. — Может быть, спряталась? Они склонились, заглядывая под помост. — Никого. Странно. А если ее увели жандармы? — Сам посуди: зачем она жандармам? — Для потехи. — Пойдем к казармам. — Но если и там ее нет… — Значит, ты обознался. Ругаясь вполголоса, мужчины сошли в подземелье, и пол вновь стал ровным. Затем ей приснился Огонек. Она гуляла с ним в публичном городском саду, на ней были бежевые башмачки с высоким каблуком, длинное сиреневое платье с кружевной каемкой и шелковым поясом и подушечной сзади на пояснице, шляпка с бантом, белые перчатки с вырезом, а в руке кисейный зонтик. А Огонек был одет, как Удавчик, в таком же сюртуке, жилете и широкополой шляпе карточного игрока. Они кидали шары, сшибая кегли на приз, и выиграли фарфоровую куклу. На эстраде играл оркестр пожарных в начищенных касках. Лара была совершенно счастлива, когда Огонек пожимал ей руку и шептал любезности. А кукла оказалась вылитой Безуминкой. Кукла открыла глаза и сказала фарфоровыми губами: — Будь со мной, я гибну. Испугавшись, Лара проснулась. Сверху в башню лился утренний свет. Рядом на помосте было пусто. Не веря глазам, Лара повертела головой. Никого! «Может, я еще сплю? Это сон?» Она ущипнула себя за руку. Нет, все по-настоящему. Запястье, отшибленное вчера ногой жандарма, распухло, болело и плохо гнулось. Место, куда ее пнул Сарго, казалось деревянным и отзывалось тупой болью на любое касание. Наверно, если стянуть лосины с панталонами, там окажется синячина на ползадницы. Вот собака, два хвоста! «Но куда подевались девчонки? Их увели ночью?» Раздался стук и топот. Дверь распахнулась, вошел какой-то унылый лакей с судками и кувшином в поставце с ручкой, а следом помятый Удавчик и Сарго в новом сюртуке, со свежей повязкой под котелком. Жандармы и Лара уставились друг на друга сонными, оторопелыми глазами. — А где эти двое? — выдавил Сарго. — А я знаю? — ответила Лара растерянно, ощупывая сено, будто Хайта с Лисси могли в него зарыться без следа. — Под помост забились. — Умный Удавчик упал на колени, изогнулся и заглянул вниз. Лара свесилась туда же, но увидела только темноту и пыльные камни. Внезапно Тикен взвизгнул как девчонка, шарахнулся, с размаху сел на зад и пополз от помоста, толкаясь ногами. — Ты чего?! — выпучился Сарго. — Там крыса! Тогда и Лара завизжала, прижав кулаки ко рту. — Молчать! — заорал Сарго, достав револьвер. — Где девчонки, говори, ты! — Иди к дьяволам, недобитый! Мне страшно! Убейте крысу! — Сама ты крыса, паршивка! Куда они делись?! Побледневший Тикен встал, отряхивая брюки. Губы у него тряслись: — Сарго, их нет. Сарго, тут некуда уйти. Нам головы открутят за пропажу. — Тебе давно пора кочан сшибить, урод! Кто сказал их сюда посадить?! — Кто? Ты, дубина! — Их унесли черные, черные, — лепетала Лара, поджимая ноги. — Я во сне видела… — А кого кормить-то? — спросил меланхоличный лакей, прикрыв зевок рукой в перчатке. — Ладно, я выставлю еду, а вы сами разберетесь. — Тикен, стеречь девку, — приказал Сарго. — Я побегу рапортовать. Глаз с нее не спускать! Лишние порции можешь сожрать. Если в глотку пролезет. Удавчик пометался по башне и с безнадежным видом бухнулся на помост рядом с трепещущей Ларой. — Ешь, — мрачно молвил он. — С дворцовой кухни корм. — Я правда видела, — шепнула Лара. — Они являлись ночью. Как могильные духи с крючьями. Но девчонок уже не было. — Так я, пожалуй, третью порцию себе возьму, — решился лакей, присаживаясь с краю. — А винцо? Гере прапорщик, пить будете? — Честное слово, я их видела. Тикен безнадежно отмахнулся, снял шляпу, а затем обшитый кожей обруч. — Наливай. — За здоровье молодой барышни, — подмигнул лакей Ларе. Из открытого судка пахнуло таким аппетитом, что у Лары в животе квакнуло. Наскоро пробормотав молитву и осенив себя знамением Ока, она, не теряя времени, придвинула посуду и замахала ложкой. От ужаса самое лучшее лекарство — мясо, тушенное с грибами и пряностями. Удавчик выпил стакан вина, добавил чего-то из плоской фляжки и стал тоскливо озирать каменные стены. Казалось, он вот-вот заплачет, душитель проклятый. |