Книга Вампиры города ветров, страница 27 – Хлоя Нейл

— Я не собираюсь смотреть.

— Хорошо, так держать!

Он презрительно хмыкнул, но не отвел взгляд от лобового стекла. И покрепче стиснул руль. Я наслаждалась этим проявлением его слабости больше, чем следовало.

Я правша, поэтому чуть приподняла пышную юбку справа и вытянула правую руку, стараясь прикинуть, где удобнее расположить клинок для более оперативного применения. Остановилась на участке посередине бедра. Конец чехла оказался почти вровень с подолом. Я застегнула одну застёжку, потом вторую и поерзала на сиденье, проверяя надежность.

Ножны должны сидеть достаточно плотно, чтобы оставаться на месте, когда я выхватываю кинжал. Только так можно обеспечить быстрое и безопасное извлечение клинка. С другой стороны, если перетянуть слишком туго, нарушится циркуляция крови. А это никому не нужно, особенно вампиру.

Когда меня все устроило, насколько этого вообще реально добиться на сиденье родстера, несущегося в сторону пригорода, я вставила клинок. Одним рывком кинжал вылетел наружу, ножны остались на месте.

— Сойдёт, — заключила я.

Я поправила юбку и перевела взгляд на Этана. Мы съезжали на автостраду, движение было неплотным, но вежливость на его лице была чересчур приторной. Он очень старался выглядеть незаинтересованным.

Поскольку мы направлялись в стан врага, я решила, что могу усилить его интерес и поделиться информацией исполнительного Стража:

— Ты никогда не догадаешься, кто записался в ряды фотографов прошлой ночью, — подкинула я наживку.

— Джейми? — Его голос звучал саркастически. Думаю, он пошутил. К сожалению, я — нет.

— Николас.

Его глаза расширились.

— Николас Брекенридж? У Дома Кадогана?

— Собственной персоной. Он был на углу вместе с папарацци.

— А где Джейми?

— Меня это тоже интересует. Я начинаю думать, Саливан, что никакого Джейми нет. Вообще–то он есть, но я не уверена, что настоящая угроза исходит от него. Как минимум, мы не все знаем.

Этан сухо хмыкнул:

— Не впервой! Погоди, ты сказала «прошлой ночью»? Ты видела Ника Брекенриджа рядом с Домом и никому не сказала? Собиралась рассказать об этом мне, Люку? Или еще кому–нибудь, у кого достаточно власти, чтобы справиться с ситуацией?

Я проигнорировала панику, сквозившую в его голосе.

— Я сообщаю об этом сейчас, — заметила я. — Он задал несколько весьма острых вопросов о Домах и Селине. Хотел знать, считаем ли мы ее наказание достаточным.

— Что ты ему сказала?

— Придерживалась официальной версии, — ответ я. — Вы, ребята, очень вовремя дали нам темы для разговора.

— Ты знала, что он вернулся в Чикаго?

Я покачала головой:

— Нет. И то, что он интересуется нами, тоже. Будто одна зараза распространяется по всей семье.

— Полагаю, это вдвойне случайно, что мы едем в усадьбу Брекон.

«Или вдвойне беспокойно, — подумала я. — Вдвое больше подстрекателей в доме».

— Этан, если рейвы могут причинить нам столько проблем — негативное внимание, обратная реакция, — почему мы сфокусировались именно на статье, кто бы ее ни писал? Почему едем в Лоринг–парк, пытаясь уладить вопрос с прессой, вместо того чтобы попытаться прекратить рейвы?

Секунду он сохранял спокойствие, потом серьезно спросил:

— Мы нe пытаемся их прекратить?

Вопрос заставил меня выпрямиться. Будучи Стражем Дома, я полагала, что, если какие–то движения предпринимаются, я стану их частью. Ошибочка вышла!

— О. — сказала я, расстроившись из–за того, что затеваются какие–то тайные действия, а меня не посвятили.

— Улаживание ситуации со статьей и запрет рейвов — вопросы, друг другу не противоречащие, для вампиров во всяком случае, — объяснил Этан. — Рейвы случаются за пределами Домов, но это не значит, что Дома не в курсе происходящего. И у меня нет власти над другими Мастерами и их вампирами. Не больше, чем над городскими бродягами.

«К твоему великому сожалению», — подумала я.

— Откровенно говоря, хотя планы в действии, во многом благодаря усилиям твоего деда, вряд ли мы сможем полностью прекратить рейвы. У твоего деда отличные связи, талант переговорщика и лояльный штат. Но вампиры, согласно своей сущности, все равно будут пить кровь.

— И мы пытаемся извернуться, — сказала я.

— Первый фронт — это пресса, — согласился он. Не единственный фронт, но крайне важный. И сегодня вечером мы начнем битву.

Я выдохнула, не желая вступать в полемику: Мерит против мира, который она покинула.

— Все будет хорошо, — сказал Этан.

Я удивленно взглянула на него. Он так хорошо понял меня и поддержал…

— Надеюсь, — ответила я. — Меня не радует перспектива снова столкнуться с Ником. Мои чувства к отцу ты тоже знаешь.

— Но не знаю почему, — мягко произнес Этан. — Откуда враждебность и пропасть между вами?

Я нахмурилась, глядя в окно, не уверенная в том, что готова поделиться с ним сокровенным.

— Я не была дочерью, которую хотел видеть мой отец, — наконец сказала я.

Молчание. Затем:

— Ясно. Ты близка с Шарлоттой и Робертом?

— Я бы не сказала, что между нами существует вражда. Мы поддерживаем отношения, но не близкие. — Я не стала ему говорить, что не общалась с родственниками целый месяц. — У нас мало общего.

Роберт готовился принять бизнес отца, Шарлотта вышла замуж за врача и населяла мир новыми крошечными Меритами. Ну, или Коркбургер–Меритами.

О да! Коркбургер.

— Они разделяют твою враждебность к отцу?

— Вовсе нет, — сказала я, глядя в окно. — Я не освоилась в обществе, а Шарлотта и Роберт прижились. Мы все были рождены для этого, и они преуспели; оказались хорошо подготовлены к этому образу жизни, круглосуточному вниманию и постоянному духу соперничества Думаю, поэтому у них с отцом было меньше трений. Все складывалось легче, что ли…

— А что делала ты, пока они наслаждались привилегиями Меритов?

Я хихикнула:

— Проводила много времени в библиотеках, с книгами. Моя жизнь дома была вполне мирной. Мои родители не ссорились. С материальной точки зрения у нас все о'кей. Во многом мне повезло, и я это осознаю. Но я была мечтательницей и не особенно интересовалась общественными благами. — Я засмеялась. — Я — читатель, а не воин.

Этан закатил глаза в ответ на мою, надо сказать, неуклюжую шутку.

— И явно не юморист, — заметил он, но по его лицу скользнул намек на улыбку.

Он направил «мерседес» с автострады на дорогу с односторонним движением. Я разглядывала окрестности: некоторые дома светились, другие были темными. Человеческие семьи занимались своими человеческими делами.