Онлайн книга «Броня. "Этот поезд в огне..."»
|
– Кажись, начальник прибыл… – Ну да, лошадь и подвода его. Пьяный небось в хлам. – Посмотрим? В подводе наверняка самогон есть, хлебнем. – Увидит – взгреет. – Он зенки первачом залил, завтра и не вспомнит. Сергей хорошо слышал их разговор. В селе тихо, голоса далеко разносились. Полицаи, несшие ночное патрулирование, приблизились. – Савченко в подводе, даже сил выбраться нет. Хорошо погуляли у бургомистра. – Давай его в дом занесем. Нехорошо, в подводе лежит, как забулдыга. Власть все же… – Давай. И самогон заберем. Подошедшие стали вытаскивать Сергея из телеги. – Стой! – вдруг всполошился один. – У него спина липкая. Он понюхал выпачканную ладонь. – Кровью пахнет. – Так ведь стрельба была у Еремина моста. – Точно! Сергея перенесли в дом, зажгли керосиновую лампу. Керосин был в дефиците, и его получали только пособники немцев – полицаи, староста. – У него спина в крови и рука. – Стягивай тужурку, я за Федоровной побегу. Кто такая Федоровна, Сергей не знал, и когда полицай стал стягивать с него китель, он застонал. – Ах ты, господи, беда какая! Кто же это вас так, господин начальник? – Партизаны, – простонал Сергей. – Напали у моста, из автоматов посекли… Другие как? – Не смотрели еще. – Так посмотри! Полицай выбежал, а Сергей осмотрел обстановку. Обычная комната в сельском доме, только на стене большой портрет бесноватого фюрера. Стол, шкаф, несколько стульев. Наверное, для полицейских нужд есть другое здание. Полицейский вернулся. – Не знаю, как и сказать, господин начальник… – Говори… – Митяй, то есть Говоров, и Кузьмин убиты. Оружие на месте. – Полицейский поставил в угол винтовки убитых. – Чего молчишь? – чувствуя в его словах некоторую недосказанность, поторопил полицая Сергей. – Так ведь это… Лиза… – Ранена? – Убита. В голову, наповал. – Полицейский делано вздохнул. – Вези ее к родне, пусть похоронят. – Слушаюсь, господин начальник. – Нет, погоди. Где этот… второй? – Корнев? – Ну да, с головой у меня что-то… – Так за лекарем ушел. Федоровна не доктор, но все же санитаркой в больнице до войны работала, перевяжет. – Тогда подожди, когда они придут. Пистолет мой где? – Вон, в кобуре с ремнем на стуле лежит. – Автомат мой из подводы забери и аусвайсы у убитых. Утром старосту позови, надо похороны организовать. – Так точно! – Чувствовалось, что полицай раньше проходил военную службу. Послышались голоса, шаги на крыльце, и в комнату вошел полицейский с женщиной. – Вот, Федоровну привел. – Корнев, отведи лошадь с убитыми в полицейский участок. – Слушаюсь. Оба полицейских, стуча сапогами, вышли. За окном прогрохотала колесами по улице одна повозка, за ней другая. – Ну-ка, посмотрим, что тут у нас? Женщина средних лет осмотрела Сергея. – Так, рана на левом плече. – Женщина ловко перевязала Сергею руку. – Повернись на правый бок. Не пойму я что-то: вся спина в крови, а раны нет. – Из руки кровило сильно. – Голос у тебя, Петр Васильевич, изменился. – Праздновали вчера у бургомистра, потом бой, крови потерял много. – Ну да, бывает. Давай помогу раздеться, в кровать лечь. До сих пор Сергей лежал на досках пола, прикрытых домотканой дорожкой. Женщина ловко стянула с него сапоги, стащила галифе, помогла подняться, провела в соседнюю комнату и уложила на кровать – полутораспальную, с панцирной сеткой. Такие кровати были в деревне редкостью, и Сергей понял, что женщина в этом доме уже бывала и с расположением комнат знакома. – Лизку жалко, дурочку. – Почему? – Из-за тебя погибла. Чего ей у бургомистра было делать? Сидела бы себе дома – цела бы осталась. – А полицаев, значит, не жалко? Женщина промолчала, но ее молчание было красноречивее слов. – Так я пошла. Завтра зайду, повязку сменю. – Спасибо. Женщина вышла. Сергей дождался, когда хлопнет калитка, встал с кровати, запер на засов входную дверь, взял ремень с кобурой и вытащил из нее пистолет. Задул керосиновую лампу и снова улегся, сунув пистолет под подушку – так спокойнее. Ночь почти прошла, и до рассвета оставалось пара часов. Поспать бы, а сон не шел. Утром в стекло забарабанили, и Сергей поднялся. У дома стоял невзрачного вида мужичок – в кепке, поношенном пиджаке, клетчатой рубахе – но с галстуком. Сочетание смешное. Увидев Сергея, он прокричал: – Открывай! Сергей отодвинул запор. Мужичонка вошел по-хозяйски, уселся на стул. – Эка кровищи! Хорошо – уцелел. А мне похороны организовывать. Сергей догадался, что это сельский староста. Но как же его зовут? После ночных событий голова была тяжелой и соображала плохо. Вот, вспомнил! Никандр Капитонович! Наверное, из старообрядцев, имечко еще то, сразу не выговоришь. – Каждому свое, – пожал плечами Сергей. – Голос у тебя не такой какой-то. – Крови много потерял, ослаб, голова не соображает. Да еще вечером на празднике лишнего выпили. Мужичок хихикнул: – Допились! Вас можно было голыми руками взять! – Ты чего пришел? – рассердился Сергей. – И без тебя плохо! – Проведать – все же власть. – Бургомистру настучать хочешь? Сергей вел себя нагловато, но, похоже, – и настоящий Савченко вел себя также. Мужичок не удивился. – Проведать тебя пришел, дурья башка, а ты собачишься. Сколько раз тебе говорил: не шастай по ночам, на пулю нарвешься… – Что же мне, все отделение полиции для своей охраны брать? – Кстати, о полиции… Сам знаешь, двое убитых. Надо пополнить отделение. Я на сходе объявлю о наборе. У Куролесовых дезертир советский еще с осени сорок первого прячется, его привлечь можно. – От большевиков сбежал и нас в любой момент предаст… Единожды предав, кто тебе поверит? |