Онлайн книга «Новая Зона. Проект "Минотавр"»
|
Не смог сдержать улыбки. Вот, значит, как? Второй шанс? – Видел аномалию около вагона? – вдруг спросил Олег. – Заметил, да. – Это я ее создал. – В голосе сквозила грусть. – Просто подумал, что неплохо бы здесь быть аномалии, и она появилась. Понимаешь, Артист? Просто появилась! Из ниоткуда! Сержант Говорков опустил взгляд и задумчиво произнес: – Что же я такое? – Ты – совершенство! – раздался голос от дверного проема. Теперь-то Артист узнал его сразу и схватился за автомат, одновременно разворачиваясь. Лыка выстрелил. Первая пуля попала в приклад «калашникова», расщепив его, вторая пробила левый бицепс. Следующая, скорее всего, должна была стать смертельной, но Олег резко дернул Артиста к себе и заслонил, приняв остаток очереди себе в грудь и живот. Вскрикнул. Но не упал, а метнулся вперед и страшным ударом отбросил Лыку к дальней стене вагона. После чего сделал несколько шагов и рухнул на пол. – Олег! – позвал Артист. Он сидел, держась за простреленную руку. Когда Говорков не отозвался, встал и подошел к нему. Опустился рядом и развернул на спину. Три раны на груди, две на животе. В этот момент по составу пробежало металлическое клацанье ударно-тяговых устройств, соединяющих вагоны, и поезд тронулся. Олег застонал и посмотрел на Артиста полным муки взглядом. – Так больно… – Знаю, дружище, знаю. – Нет, Артист, не знаешь… Конечно, не знает, даже близко не представляет! Но что он еще мог сказать? У него не имелось при себе ни аптечки, ни бинтов. Последние события развивались настолько стремительно, что об экипировке речи и не шло. – Потерпи, Олег, потерпи! Твои раны затянутся, тело восстановится, – проговорил Артист. – Артефакты помогут. Если эти не сработают, я принесу все, какие только смогу найти. – На следующей станции нас ждут врачи, – произнес вдруг Лыка. – Они помогут. Не дадут ему умереть. Он уникальный образец! Я не хотел в него… – Ясен перец, сука, ты в меня хотел! – огрызнулся Артист и почувствовал, как Олег нашел его руку и сжал в своей. – Что, дружище? – Я… не хочу. – Чего не хочешь? – Врачей. Не хочу… Чтобы они меня лечили, а потом ставили эксперименты. Я ненавижу их всех. И когда он это произнес, на его лице вдруг так отчетливо проступили черты Барса, что Артист отпрянул. – Значит, сам поправишься. Ты вон после какого взрыва уцелел. – Какого взрыва? – А, ну да, – спохватился Артист. – Это же был… не ты. Рука болела, рубашка вся вымокла в крови. – Подожди, я перетяну руку себе. Я в отличие от некоторых не умею исцеляться, – попытался он неуклюже пошутить. Вытащил нож и разрезал на полоски штанину – до чего получалось дотянуться. Наложил повязку и затянул, вскрикнув от пронзившей боли. – Тварь ты, Смешной! – нашел на полу какую-то щепку и обозленно бросил в Лыку. Тот лишь вяло пошевелил пальцами. Поезд тем временем набрал ход. Мимо мелькали дома, гаражи, магазины, переезды с вереницами машин, ожидающих подъема шлагбаума. Город погружался в сумерки. Ветер залетал в вагон и холодил кожу. Вскоре урбанистические пейзажи сменились полями, лесопосадками и растущими вдоль насыпи зарослями. Артист продолжал кромсать штанину. Из полученных лоскутов сделал тампоны и приложил к ранам Олега. – Нет, – попросил тот. – Что «нет»? – Пусть течет. – Почему? – Я не помню… – Глаза раненого закрылись, и после паузы он продолжил: – Не помню всего, что делал он… Делал этими руками, этими зубами… Но я видел последствия. И я не хочу быть им. – Ты и так не он! Ты не эта мразь – Барс, ты – сержант Олег Говорков, который спас многих людей. – Но и многих погубил. – Это был не ты! – горячо воскликнул Артист. – Ты не понимаешь, – с едва уловимой грустной улыбкой произнес Олег. – Он всегда будет жить внутри меня, как я жил внутри него. Он не смирится с моим превосходством. И в один прекрасный момент вырвется наружу. И что тогда произойдет, не может сказать никто. Артист понимал, что сержант прав. Но еще он прекрасно осознавал, о чем именно просит Олег. И от этого крупная дрожь сотрясала все тело, легким не хватало воздуха, глаза жгло от слез. Пальцы все еще сжимали рукоять ножа. Он поднял его и посмотрел на матовое темно-серое лезвие. – Нет, Артист, не делай этого… – Лыка заметил его жест. – Не делай! Нет! Ты не понимаешь, как он важен! Голос слабел с каждым произнесенным словом, но он все равно пытался говорить, даже попробовал ползти. Нижняя часть тела не слушалась, и Лыка толкался локтями. Изо рта стекала темная, почти черная кровь. Не дотянув до Олега полутора метров, Лыка вытянул руку со скрюченными пальцами в последнем отчаянном жесте, после чего глаза закатились, он ткнулся лицом в пол и больше не шевелился. – Все я понимаю, – ответил ему Артист и посмотрел на Олега. Тот лежал, тяжело дыша, из ран на груди текла кровь. – Артист… – Да? – Ты говорил, что мы были друзьями… потом, после того, как я убил Барса. – Были. Ты и сейчас для меня друг. – Я рад этому, Артист. Знаешь, однажды друг пришел ко мне за помощью, а я отказал. Потом жалел об этом всю жизнь. Не совершай такой ошибки. Если ты мой друг, то помоги мне. Помочь… То, о чем Олег просил, сложно было представить даже в страшном сне. К горлу подступил ком. – Ты же знаешь, что так надо, – продолжал сержант. – Надо не только мне. Всем! Эта цепь так и будет тянуться бесконечно… Если ты не оборвешь ее. Ветер по-прежнему врывался в открытую створку, но кожа не чувствовала прохлады и горела огнем. Крепко держа Олега за руку, встретился с ним взглядом. Что-то внутри сломалось. Слова Лыки «уникальный образец» всплыли в памяти. Олег не образец! Как Артист уже однажды сказал, Олег Говорков – настоящий человек! И он заслужил остаться им навсегда! – Дружище… ты же понимаешь, что исполнить твою просьбу я могу только одним способом. Несчастный сглотнул и сказал: – По одному в левой руке, груди, правом плече. По два в каждом бедре и правом боку. Итого десять, мысленно подсчитал Артист и еще сильнее ужаснулся. – Ты готов к этому? Ты точно этого хочешь? |