Книга Под покровом тайны, страница 56 – Юна-Мари Паркер

Мэделин осторожно прошла через комнату к стеклянным дверям, которые вели на балкон. Приоткрыв одну из них, она вышла, чтобы глотнуть свежего воздуха. Оскорбительный намек не ускользнул от Кимберли.

– Так чего вы хотите? – резко спросила она. Стараясь выиграть время, Мэделин небрежно ухватилась за облупленные перила, не глядя на Кимберли. Наконец она сказала:

– Я слышала ваш разговор с моим мужем, когда была в банке на прошлой неделе. Мне известно, чем вы занимаетесь.

Голова Кимберли резко дернулась, и лицо ее вспыхнуло:

– Какого черта…

Стараясь держаться спокойно, Мэделин продолжила:

– Я была в туалетной комнате в офисе мужа, когда вы оба вошли и начали говорить о хищении, которое совершаете в банке. Должна заметить, вы не упустили ни одной подробности! – Голос Мэделин стал более резким.

В наступившей затем тишине был слышен только приглушенный шум с улицы; Мэделин побледнела, в то время как Кимберли, наоборот, раскраснелась. Она непристойно выругалась и начала нервно теребить руки.

Мэделин, не двинувшись с места, продолжила:

– Я слышала, как вы воруете деньги со счета Хэнка Пагсли.

Глаза Кимберли едва не вылезли из орбит.

– Вы знаете его? – Она недоверчиво посмотрела на Мэ-делин. Та равнодушно пожала плечами.

– Я слышала, как вы шантажировали Карла, требовали, чтобы он взял коды из офиса моего отца для копирования, а также слышала, что вы ходите в компьютерный отдел в конце дня, когда надо осуществить незаконный перевод денег. Я полагаю, мне известно достаточно много?

Кимберли села на один из своих коричневых замшевых диванов, лицо ее сделалось мраморно-белым, а на груди в глубоком вырезе рубашки проступили голубоватые жилки. Мэделин поняла, что взяла верх над этой девицей и может заставить ее молить о пощаде.

– Полагаю, вы понимаете, что вас рано или поздно все равно поймают? Вы затеяли очень опасную игру.

Лицо Кимберли исказилось от злости.

– Не было никакой опасности, пока вы, черт побери, не сунули свой нос в это дело! – яростно крикнула она. – Теперь, думаю, вы помчитесь к своему треклятому папочке!

Мэделин слегка приподняла свои темные брови и спокойно посмотрела на Кимберли.

– Я пришла сюда как раз для того, чтобы сказать: я не намерена посвящать отца в это дело. – Она отвернулась, не в силах смотреть на эту женщину, так как вдруг на мгновение представила, как Карл лежит с ней в постели… целует ее… обнимает и занимается с ней любовью…

Внизу узкой блестящей полоской вытянулся Бродвей, извиваясь среди прямоугольных кварталов Нью-Йорка, и на мгновение все затуманилось перед глазами Мэделин. Но она взяла себя в руки:

– Я здесь для того, чтобы защитить своего отца, и таким образом косвенно защищаю вас и моего мужа.

– Карл знает, что вы пошли ко мне?

– Он даже понятия не имеет, что мне все известно.

– Как это? – недоверчиво спросила Кимберли.

– В тот день он ушел из офиса почти сразу вслед за вами. Он и не подозревал, что я нахожусь в туалетной комнате.

– И что теперь? Вы собираетесь шантажировать нас? – Кимберли хихикнула, и Мэделин впилась ногтями в свои ладони, едва сдержавшись, чтобы не ударить эту девицу.

Кимберли сидела на диване, широко расставив свои длинные ноги, с выступающими из рубашки грудями, и Мэделин внезапно ощутила глубокое отвращение к ней. Эта девица напоминала ей лису в состоянии постоянной погони за добычей.

– Не могли бы мы выпить по чашке кофе? – сказала Мэделин, игнорируя ее вопрос. – Я бы не отказалась… Думаю, и вы тоже.

Кимберли настороженно посмотрела на нее:

– К черту кофе! Зачем вы здесь?

Мэделин отвернулась от балконных перил и вошла в комнату.

– За чашкой кофе легче разговаривать, – спокойно ответила она.

Кимберли нерешительно поднялась с дивана и пошла по коридору на маленькую кухню. Она с шумом налила в кофейник воду, а через несколько минут к ней подошла Мэделин с мягкой улыбкой на лице, держа руки в карманах своего костюма.

– Прекрасная у вас квартирка. И давно вы здесь живете? – небрежно спросила она, как будто пришла в гости к подруге.

Кимберли бросила на нее злобный взгляд:

– Больше года.

– Мне всегда нравилась эта часть города. – Мэделин взглянула на опрятную кухоньку, которая, очевидно, редко использовалась для приготовления пищи и скорее служила местом, где можно было просто перекусить и чего-нибудь выпить. На двух высоких полках стояла дорогая хрустальная посуда: от бокалов для шампанского до стаканов. Ниже располагались большие чашки для кофе. На одном конце высокого длинного кухонного стола находился ящик для вина, заполненный в основном бутылками бордо и бургунди, а также несколькими бутылками шампанского «Дом Периньон». Рядом стояли банки с орехами кешью. Когда Кимберли открыла холодильник, чтобы достать молоко, Мэделин заметила, что в нем ничего нет, кроме легкой закуски для коктейлей и вазочек со льдом.

«Это кухня проститутки, – подумала Мэделин, – со всем необходимым для приема клиентов».

Однако Кимберли нельзя было назвать обычной проституткой. Образованная молодая женщина, очень изобретательная, деловитая и привлекательная. А также очень опасная.

– О, у вас есть микроволновая печь! – неожиданно воскликнула Мэделин. – Она хорошо работает? Моя экономка настаивает, чтобы мы купили такую же, но я не уверена, нужна ли она.

Кимберли повернулась и, сверкая глазами, неожиданно яростно завопила:

– В какую игру вы играете, черт побери? Вы являетесь ко мне без приглашения и говорите, что вам все известно, а затем начинаете болтать о каких-то чертовых печах, как будто вас пригласили на чай!

Мэделин посмотрела на нее с улыбкой, сводя с ума своим спокойствием.

– Отвечайте же! – крикнула Кимберли.

Мэделин провела пальцами по складкам одного из чайных полотенец, на котором крупными алыми буквами было отпечатано: «БОЛЬШОЕ ЯБЛОКО».

– Я думаю, нам следует продолжать разговор более цивилизованным образом при любых обстоятельствах, – спокойно сказала она. – Криком вы ничего не добьетесь, Кимберли. Если вы разумная женщина, то должны обходиться со мной повежливее. Я знаю достаточно много, чтобы надолго упрятать вас за решетку.

– Ваш драгоценный муженек тоже по уши в этом дерьме, как и я! – резко ответила Кимберли. Затем она замолчала, понимая, что Мэделин права.

Мэделин продолжала восхищаться кухонной утварью, как будто ничего не произошло. Она повертела в руках приспособление для открывания бутылок в форме банана, затем начала внимательно рассматривать банку для печенья с танцующей обнаженной девушкой на крышке. За минуту до того, как кофе был готов, Мэделин вернулась в гостиную, всем своим видом показывая, что ей надоело слоняться на кухне. Когда Кимберли внесла две дымящиеся чашки, она увидела, что Мэделин сидит на диване и припудривает свой нос из позолоченной пудреницы, на крышке которой были выложены ее инициалы бриллиантами, сверкающими на свету.