Онлайн книга «Оракул»
— Так, чтобы он не знал?! Мне казалось, он нужен для Храма... — Это тайна, — прошептала она. И повторила то, что уже говорила несколько раньше: — Дело, угодное Богу! Сетис поднял брови. Что ж, Бога он уважает. И она, очевидно, знает, о чем говорит. К тому же владение любой тайной придает могущества; возможность при нужде шантажировать одну из Девятерых будет очень кстати. — Хорошо, — сказал он. — Согласен. Для начала напусти на себя высокомерный вид. Как у твоей подруги. Ничего не говори, пока не спросят; переговоры поведу я. Мирани горестно покачала головой. — Как ты не понимаешь! Я не умею быть высокомерной! У меня не получится! Терпеть не могу, когда на меня смотрят! — Тогда притворись. — Не умею! Он нетерпеливо вздохнул. — Решай, госпожа, тебе нужен музыкант нет? У меня своих дел по горло... Она покраснела. Потом взяла себя в руки" глубоко вздохнула, потеребила золотую цепочку. — Да, — сказала она наконец. — Да. — Тогда иди за мной. Он пошел было вперед, но вовремя опомнился и жестом велел ей идти первой. — Прости. Постарайся глядеть на них свысока. Словно они пыль у тебя под ногами. И услышал тихий вздох. — Это нелегко, — прошептала она. У дверей он остановил ее и вошел первым. — Госпожа Мирани, — громко объявил он выступившему из тени стражнику. — С поручением от Бога. Комната была большая, и голос его гулким эхом разнесся по самым дальним закоулкам. Стражник в ужасе отшатнулся, прижав ладонь ко рту. Девушка вошла в комнату. Маленькая и очень бледная, она, тем не менее, огляделась довольно спокойно и сказала тихо, но внушительно: — Я хочу видеть одного из ваших заключенных. Где они содержатся? Сетис отдал ей должное: вопрос был задан напрямик. Он уже минут пять придумывал, с какой стороны подойти к делу. Офицер — не слишком высокого ранга, всего лишь сотник, но, по-видимому, должно было хватить и этого — почтительно поклонился. — Нас не предупреждали о вашем посещении, госпожа. Мирани улыбнулась, и Сетиса охватила паника. Он сказал ровным голосом: — Это визит не официальный. Госпожа Мирани пришла ради давнего слуги своей семьи, которого задержали... видимо, по чьему-то недосмотру. Она желает знать, на каком основании он арестован и можно ли с ним поговорить. — Он понизил голос и отвел офицера в сторону: нет нужды, чтобы об их делах знала вся казарма. Иначе рано или поздно это дойдет до Аргелина. Сотник был седовлас и, по-видимому, малый не промах. — Как его зовут? — Орфет, — тихо ответила Мирани. — Он музыкант. На стене висел список заключенных. Офицер вгляделся в него — видно, читать он умел с грехом пополам, — но Сетис уже нашел нужное имя. — Вот, — сказал он, ткнув в пергамент пальцем. — Камера номер пять. — Пятая? — Сотник слегка побледнел. — Наверно, это ошибка. Здесь содержатся... — Он покосился на Мирани. — Простите, госпожа. Я приму меры. Заключенного доставят в Храм. Сегодня же... Мирани нахмурилась. — Простите, очень жаль, но он нужен мне немедленно. Я пришла, чтобы забрать его. Надеюсь, вы понимаете, что Храм и служение Богу превыше всего. Этот человек должен играть в Храме, и без него я не уйду! Последняя фраза была явно лишней, и, несмотря на то, что голос девушки упал до едва различимого шепота, слова прозвучали на редкость ясно и четко. Сотник затравленно огляделся, будто в отчаянии ища, на кого бы свалить это хлопотное дело. Но тут вмешался Сетис: — Это новая Носительница. На твоем месте я бы не заставлял ее ждать... Это оказалось последней каплей: вспотевший от ужаса сотник что-то рявкнул в темноту коридора. В следующую секунду у него за спиной выросли два стражника. — Приведите музыканта из камеры номер пять. — Из пятой? — Живо! Стражники поспешно удалились. Сетис заметил, как они недоуменно переглянулись. Наступило напряженное молчание. Сотник принес девушке стул, и та села на самый краешек, затравленно озираясь по сторонам. Входили и выходили солдаты. Проходя мимо девушки, они почтительно вытягивались в струнку. Она жалобно посмотрела на Сетиса. Обоим было не по себе; если войдет генерал, подумал Сетис, надо будет действовать иначе. Поскорее делать ноги... Вернулись стражники. С ними был музыкант. Почему-то Сетис ожидал увидеть юношу. Но, если это и был Орфет, вряд ли стоило из-за него так хлопотать. Пузатый, лысеющий, видимо, не дурак выпить, в состоянии тяжкого похмелья. Старая синяя туника была грязной, он непрестанно чесался, как будто его замучили вши. Лицо у него было обветренное и на редкость уродливое. На какой-то миг Мирани застыла в нерешительности. Потом вскочила со стула. — Орфет! Посмотри на себя, в каком ты виде! Если музыкант и сохранил разум, то сейчас он явно помутился. Он заморгал, снова почесался и пробормотал заплетающимся языком: — Ты кто такая? Сетис поспешно обернулся к сотнику. — Его избили? В каком преступлении его обвиняют? Сотник усердно водил пальцем по пергаменту, который подсунул ему вспотевший клерк. — Гм... его избили за пьянство. Его нашли в винном погребе Архона. Точнее, в том, что от него осталось; он выпил все, что только смог отыскать. — С благословения старика, да возлюбит его Бог, — проворчал Орфет. — И это все? Офицер облизал губы. — Да. Но все слуги Архона... Сетис понял, что пора уходить. Мирани поднялась со стула. — Ты пойдешь со мной, — тихо сказала она музыканту. — Тебя призвали для службы в Храме. Понятно? Он угрюмо покосился на нее. — Понятно, госпожа. — Спасибо. — Она кивнула сотнику и вышла. Орфет неверным шагом поплелся следом, но Сетис не успел уйти: сотник схватил его за плечо. — Что я скажу Аргелину?! Пятая камера — особенная... — Чем? — Они должны лечь в могилу Архона. — Одним больше, одним меньше... Сотник поежился. — Если Аргелин узнает... — Выпутаешься, — успокоил его Сетис. — Расскажи ему о девчонке, пусть сам разбирается. Я слыхал, он с Гласительницей на короткой ноге. И он торопливо вышел, сбежал по широкой лестнице. |