Книга Хмельная музыка любви, страница 36 – Людмила Леонидова

Осознав наконец, что действительно ей поручено сложное и важное дело, Женя согласно кивнула и без лишних вопросов собралась приступить к исполнению.

— Заходи, если что, — на прощание пригласил Артур и с сожалением утраты взглянул на бывшую возлюбленную. Поймав и поняв его взгляд, Женя даже бровью не повела.

В голове у нее уже зрел четкий план. Начать, как и предложил Артур, она решила с Саввы.

С тех пор как она вырвалась из его объятий в вестибюле офиса, так и не объяснившись с ним, они ни разу не виделись. И если бы не дело, Женя первая бы не позвонила ему ни за что.

Звонок в службу охраны обескуражил ее.

— Уволился Морозов, Евгения Арсеньевна, — отрапортовал по-военному начальник службы охраны.

— Когда?

— Вчера.

— Принесите мне его дело, — попросила помощница президента компании.

— Слушаюсь, — отрывисто произнес бывший военный.

По домашнему телефону, написанному в анкете рукой Саввы, долго никто не отвечал. Наконец отозвался женский голос и объяснил, что Савва здесь не живет.

— А не подскажете, где его найти? — спросила Женя.

Ей ни разу не пришло в голову полюбопытствовать, где обитает ее возлюбленный.

— Кто его спрашивает? — поинтересовались на том конце провода.

— Это его с работы беспокоят.

— У друга квартиру снимает.

— Спасибо.

— Адрес нужен?

— Нет, спасибо, я знаю.

Однокомнатную квартирку, в которой они частенько встречались, Женя действительно знала хорошо. Даже ключи от нее имела.

— Друг уехал ненадолго, — сразу же после их первой встречи, пригласив туда Женю, объяснил Савва, — вот разрешил попользоваться, если что.

— Если что? — не без иронии поинтересовалась Женя.

— Леди что-то не нравится? — сощурился Савва. — Мы, мужчины, такие!

— Слышала, как же! А кто-то домашний очаг требовал? И чтоб огонь в нем поддерживать?

— Никаких возражений, — тут же согласился Савва, — лови ключи! — В воздухе мелькнул брелок. Женя едва успела его подхватить.

Ключи у нее до сих пор оставались в сумочке. Савва их не забрал.

— Пусть поостынет, поразмыслит. Ему рассказали уже обо мне, — поделилась с Наташей Женя.

— Плохо, что ты не сделала этого сама, — огорчилась подруга.

Успев стать за это время мамой, Наташа и свою подругу желала видеть счастливой.

Несмотря на новые заботы молодой мамы, Наташа, однако, готова была в любое время броситься помогать Жене.

— Сходи к нему, он, наверное, лежит там одиноко на кровати и пьет горькую, — жалея обманутого мужчину, посоветовала она Жене.

— Нет, он непьющий, — покачала головой Женя. — И потом, как ты себе мыслишь, я приду, а там, может быть, уже друг вернулся.

— Тем более узнаешь, где он.

— А если Савва там не один?

— Само собой все и решится. Значит, не выдержал он испытания, а раз так, тебе он не нужен.

— Как у тебя все просто: выдержал — не выдержал. Полюбил — разлюбил!

— Это ты все усложняешь! Ну да ладно! Как только муж придет с работы, оставлю ему сыночка, и пойдем разбираться с твоим Саввой.

— Что ты такое говоришь? — испугалась за подругу Женя. — Сама еще совсем слабая, и за ребеночком смотреть нужно, а ты моими делами решила заняться.

— Все равно молока нет, я его не кормлю. А в своем деле ты без меня не обойдешься.

Всегда принимавшая решения сама, сейчас Женя послушалась, и подруги, дождавшись Наташиного мужа, отправились на поиски Саввы.

Они долго стучали и звонили в дверь квартиры. Кто-то закрыл ее на другой ключ. Никто не отозвался.

— Так, — присев на ступеньки лестницы, решала, что делать дальше, Наташка. — Адрес его загородного домика помнишь?

— Терема того? — удивилась Женя. — Конечно, нет. Я там раз всего была и то…

— Как же так? У тебя же отличная память, эх ты, бизнесвумен! — застыдила ее Наташа.

— Дорогу до бензоколонки запомнила. — Женя наморщила лоб. — А там… мы сначала вперед поехали, потом пришлось назад возвращаться, с бандитами сражались. Да и дорогу мне как-то ни к чему было запоминать, я же не за рулем! — Она печально помотала головой: — Наверное, не найду.

— До бензоколонки найдешь? — наседала Наташа.

— До бензоколонки, наверное.

— Поехали.

Дорогу, к собственному удивлению, Женя нашла быстро.

— Ой! — всплеснула руками девочка-заправщица, узнав Женю. — Это опять вы? А я про вас потом вспомнила. Помните, я говорила, что вас по телику показывали. Так вы бизнесом занимаетесь, а не танцами никакими.

— Да-да, бизнесом, — думая о своем, рассеянно согласилась Женя. — Откуда вы про танцы взяли?

— Так ведь ваш знакомый, тот мужчина, что у бабки Зверихи развалюху купил, мне про это сказал.

— Какую развалюху? — не поняла Женя.

— Ту, вместо которой терем построил, он даже меня на чай приглашал.

— Тебя? — удивилась Женя.

— Ну да, — подтвердила девчонка. Но, решив, что сболтнула лишнего, сказала в свое оправдание: — Вы же тогда с ним вместе были, не слышали?

— Значит, ты можешь показать, где этот терем? — обрадовалась Наташа.

— Конечно, это там, за речкой. — Заправщица неопределенно махнула рукой.

— А речка где?

— Вы на машине?

— Да.

— Могу показать, только нужно в объезд, а если хотите короче — только вброд.

— Нет уж, вброд не пойдем, — решила Женя. «Набродилась», — подумала она про себя, а вслух проговорила: — Поехали, покажешь объезд.

— Я колонку бросить не могу. И кассу тоже, — ответственно произнесла девушка.

— Хочешь, я посторожу? — предложила Наташа, показывая на место за прилавком. — А ты пока ей покажешь.

— Посторонним кассу доверять нельзя, — преисполненная чувством долга, замотала головой девчонка. — Если хотите, дождитесь мою сменщицу.

— Я не могу, у меня ребеночек маленький, на мужа оставила, — попробовала, как могла, упросить заправщицу Наташа.

— Так вы на электричке в Москву возвращайтесь, я сама вашу знакомую провожу, — с готовностью вызвалась заправщица. — Вот придет сменщица, и мы мигом, а если сами попробуете, заплутаетесь тут в наших дорогах.

На том и договорились. Женя подбросила Наташу до станции и вернулась за девчонкой.

— Ты не нападай на него так уж! — перед тем как сесть в электричку, напутствовала на прощание подругу Наташа. — Мужики, они от ласки тащатся, что угодно готовы сделать, повинись, ты же виновата перед ним, а если выступать начнешь, в позу встанешь — шиш!