Онлайн книга «Линия разлома»
|
Бойцы молчали. – Что стоите, как бараны! – вызверился полковник. – Достали СИМ-карты, быстро! И сдали все мне! Собрав три полные горсти СИМ-карт, керивник сунул пока их в карман. – Сотовый телефон без СИМ-карты почти полностью безопасен. Его нельзя включить, его нельзя отследить. Если вы пишете флешку – конечно, его потом могут отследить, но только если возьмут этот телефон в руки. Дистанционно – никак. Пятое. Отныне в лагере на занятиях запрещается разговаривать иначе, чем шепотом. За любой громкий разговор будут полагаться палки. На первый раз – десять палок, на второй – двадцать и так далее. – Пра-а-стит-э-э… – сказал один из земсарадзе. Брыш недобро глянул на него – Слушаю. – Ка-а-а-ак прикажэт-т-т-тэ командоват-т-т… – Жестово – символьная связь – знаете? – Не-е-е знаэм… – Плохо. Придется изучать. Я продолжу? – Да, конеч-ч-ч-на-а… – Шестое. Запрещаются все выходы в мисто или куда там еще. По любому поводу. Если у кого есть тут коханна – очень сочувствую. Но вы здесь не для этого. За девяносто дней вы должны научиться убивать и умирать. И с завтрашнего дня начнем подготовку сначала. … – Седьмое. Запрещается курение табака. Курящего человека можно учуять за сотню метров, даже если он сейчас не курит. Огонек сигареты ночью виден за километр. Кого поймают курящим, тот сожрет окурок. … – Восьмое и пока последнее. Запрещается употребление спиртного. Любого, даже пива. Первый залет – пятьдесят палок, второй – пинок под зад и до свидания. Бухают только москали – всем ясно? … – Разойдись! Андрий Брыш проснулся в два часа ночи – странно, но усталости он при этом не чувствовал… если только совсем немного. Долгая и страшная война научила его спать урывками, сколько можно – и добирать необходимое количество сна при первой возможности. Он мог мгновенно заснуть даже днем, на ярком свете. Привычно прикрывшись рукой, он отстегнул небольшой клапан на магнитике, который прикрыл циферблат часов. Часы у него были хорошие, марки Traser, но светить ими ночью было нельзя: его лучший друг так получил пулю из винтореза, начисто оторвавшую запястье. Два часа ночи. Еще два часа – и будет четыре. Он безошибочно нащупал автомат – где бы он ни спал, он запоминал, куда положил автомат и безошибочно находил его. Так же безошибочно он сменил магазин, пристегнув магазин с трассерами, – он был с двумя полосками изоленты вместо одной. На ощупь нашел пару взрывпакетов. Обуваться было не надо – он уже не помнил, когда последний раз спал без одежды и обуви. Час волка. Брыш выбрался из палатки, посмотрел вверх. Через ветки ехидно улыбалась ему луна. В соседней палатке спал Голоднюк, храп было слышно даже через палатку. Керивник мстительно улыбнулся – а потом, коротко разбежавшись, пробил по палатке с ноги. Заполошный крик прервала очередь трассерами, искры полетели, разбиваясь о стволы сосен и елей. – Подъем! Грохнул взрывпакет. Раздалась очередь справа – охоронщики встревожились: – Подъем! С…, подъем! Курсанты выскакивали из палаток. Брыш метался меж палаток, стрелял в воздух, сбивал кого-то с ног. – Подъем! Встать! Встать, козлы! Занять оборону! Спецназ! Здесь спецназ! Подъем! Занять оборону, мать вашу! Через пять дней неожиданно прибыл Дорош. Под ним был тот же самый «Блекхок», ловко зависший над горным склоном. С него выпрыгнули сам Дорош, пятерка соколят и еще двое с каким-то мужиком. У того был мешок на голове, и он был явно арестованным. О прибытии Дорош не предупредил, потому к встрече не подготовились. В этот день керивник давал упражнения на выносливость и вместе со всеми бегал горными тропами, заставляя бегать всех, включая комиссара и его подручных. Тот – уже сдулся и направился обратно в лагерь, держась за бок и злобно оглядываясь… Когда прогрохотал вертолет, Брыш заорал: – Лечь! С. а! Лечь! Кто-то выполнил команду правильно. Кто-то нет. Наказанием за неправильное выполнение упражнения был пинок: – Встал! Лечь! Встать! Ты куда ложишься, придурок! Свинья! Ты должен занять позицию! А ты что делаешь?! … – Придурок! Ты мертв, мать твою! Встал! Теперь лег! Правильно лег! Когда Брыш привел сотню в лагерь, соколята уже разместились, Дорош о чем-то разговаривал с комиссаром. Завидев керивника, комиссар предпочел ретироваться. – Слава Украине. – Героям слава. – Брыш всегда отвечал на приветствие, но тем, кого уважал, а не подонкам. На такие слова – героям слава – имели право не все. – Ведешь работу с личным составом? – Дорош иронически кивнул на сотню. Кто-то лежал, не в силах поверить, что дошли, кто-то едва передвигался. – Да. – И как? – Дрючить и дрючить. – Ну, на то тебя и поставили. Отойдем? Они отошли в сторону, чтоб не слышно было. Курить не стали – ни один. Хотя курили. Да и воздух тут… совсем не тот, чтобы поганить его дымищем. – Кстати… – Дорош усмехнулся, – твой комиссар на тебя целую телегу написал… Селюки селюками… Брыш кивнул: – Не удивлен. Что пишет? – Что ты русский шпион, заброшенный к нам для разложения сотни. Брыш зло прищурился: – А если так, без смеха – он что тут делает? Сотню готовит? Да ни хрена он ее не готовит. Селюк хренов. А ведь им – за неньку сражаться. – Ну, понятное дело. Только этот вот хрен – по счастливому стечению обстоятельств – имел брата. А он – из «Небесной сотни» [65] . Так что… сам понимаешь. – У нас война или что? – Да ты не кипятись. Сейчас я ему мозги на место поставлю. Ты, смотрю, на выносливость напираешь. – Да. – Самое то. С завтрашнего дня начинай тренироваться с отягощением. – Каким? – Обычный рюкзак, – проводник руками показал предполагаемые размеры, – килограммов сорок. Расстояние… ну, пятнадцать возьми. Керивник медленно кивнул: – Понял. – Хорошо, что понял. Теперь давай мне… этого твоего. Литработника… – Сам прибежит… только свистни. Вообще, по меркам любого общения начальника и подчиненного, такой разговор был вызывающим и ни к чему хорошему привести не мог. Но это в мирное время. В военное время ты понимаешь, что люди, которыми ты командуешь, будут умирать за тебя… если захотят. Могут привести тебя к победе, а могут и к поражению. И в случае поражения – тебя вздернут на первом же суку солдаты противника… и такое может быть. Так что не время для отношений «я начальник, ты дурак». |