Книга Вкус свежей малины, страница 5 – Изабеля Сова

– В корабль я тоже не поверил, – произнес он, помолчав. – Кто сейчас возит золото на кораблях?

– Не мой отец, это точно.

– Но откуда ты знаешь насчет счетов? Он же прожил в Германии пятнадцать лет.

– Рафал, я не рассчитывала бы ни на какие счета.

– Жаль. Но мир от этого не рухнет.

– А что будет с нами?

– Ну что ж, неудавшаяся богатая наследница, я приду за тобой тридцать первого, – улыбнулся он.

Ура! Все будет хорошо.

* * *

Новый год мы встречали в горах. Сразу же после первых петард и победоносной борьбы с пробкой шампанского Рафал подошел ко мне с пожеланиями.

– Всего самого лучшего тебе, Малинка. – Мы чокнулись. – Чтобы нас всегда соединяла дружба.

– За дружбу, Рафал, и за любовь.

– Любовь приходит и уходит, а дружба остается.

– Что это ты все о дружбе?

– Видишь ли, я все обдумал и считаю, что нашим отношениям нужно придать другое измерение. Ты была откровенна со мной.

– Это плохо?

– Нет. Совсем нет, – заверил меня Рафал. – Я благодарен тебе, что ты не скрыла от меня правды. Я долго думал о нас и пришел к выводу, что самый лучший друг, какой у меня есть, это ты. И наш брак мог бы все испортить.

– Что ты этим хочешь сказать? – занервничала я, несмотря на то что выпила уже несколько порций достаточно крепких напитков.

– Малинка, ответь мне на один вопрос. Что лучше: настоящая дружба или неудавшийся брак?

– Неудавшийся брак, – проблеяла я.

– Вот именно за это я и ценю тебя. За откровенность и чувство юмора.

– Ты хочешь разорвать помолвку?

– Ну почему сразу разорвать? Просто придать иной характер нашим отношениям. Я все обдумал и понял, что я еще не готов к тому, чтобы вступить в брак. Но я не хочу потерять тебя. Не хочу потерять такую чудесную, умную девушку с чувством юмора. Потому…

– …ты предлагаешь мне дружбу. – Я стиснула кулаки, чтобы не разреветься. Но это плохо помогало.

– Да, самое прекрасное чувство, какое соединяет мужчину и женщину.

– А я думала, самое прекрасное чувство – это любовь.

– Ох уж эти исполнители диско поло. «Я люблю тебя». «Я жить не в силах без тебя». «И я тоскую по тебе смертельно». Нет, Малинка, самое прекрасное чувство – это дружба…

– А где же поцелуи под дождем? Прогулки по только что выпавшему снегу и первый танец вдвоем?

– Ты не дала мне закончить. Говоря «дружба», я имел в виду чувство, обогащенное эротическим элементом. То есть эротическую дружбу. Идеальную в нашей ситуации. Что ты на это?

* * *

– И что ты на это? – деловито осведомилась Эва. Она прибежала сразу же после моего отчаянного звонка.

– Сказала, что мне нужно подумать.

– Ничего себе.

– Что ничего себе? Что ничего себе?! – завопила я. – Я хотела выйти из этой ситуации, сохранив лицо.

– Надо было бросить ему в рожу обручальное кольцо и хлопнуть дверью!

– И замерзнуть в горах? Мне нужно было дождаться утра. Из Закопане я уехала первым поездом. Все остались. Наверное, сейчас сплетничают, что, мол, я слиняла. Всякие домыслы строят.

– Вот уж впрямь главная проблема, – фыркнула Эва. – Домыслы…

– Нет, главная проблема – это разрыв с Ра-фалом. Из-за тебя, – разрыдалась я.

– Малина, это был тест. Он ушел, потому что не любит тебя. Понятное дело, Рафал, а не тест.

– Но я люблю его! У меня сердце болит, в желудке лжет, руки дрожат.

– Сколько кофе ты выпила? – поинтересовалась Эва.

– Пять. И три чая. Рассказать тебе все мое меню?

– Это никакая не любовь, а кофеин. Возможно, еще страх перед пустотой. Как определила бы Иола.

– Да мне плевать, как это называется! Я чувствую, что люблю его и умру, если он не женится на мне!

– У тебя же у самой были сомнения, выходить за него или нет, а сейчас вдруг ты впадаешь в такое отчаяние.

– А может, до меня только сейчас дошло, что это Он!

– Если бы это был Он, то не испугался бы отсутствия счетов у твоего отца.

– Он нисколько не испугался. Ведь когда он делал мне предложение, он вовсе не рассчитывал ни на какие счета, потому что еще не знал моего отца.

– Он, должно быть, боится, что у твоего старика не все в порядке с головой.

– А разве не так? – закричала я. – Разве твой отец рассказывает о кораблях, груженных золотом?

– Нет, потому что он знает только пять фраз: «Когда обед?», «Когда ужин?», «Где газета?», «Освободи уборную» и «Переключи на новости».

– По крайней мере он предсказуем. И не ломает тебе личную жизнь.

– Мне – нет, скорей маме. Малина, да не плачь ты. Может, Рафал вернется. Может, он просто тогда слишком много выпил.

– Он почти совсем не пил.

– Или слишком мало. Еще не все потеряно. Ведь люди не разрывают помолвку одним махом. Тебе нужно подождать.

Я выдержала три дня. Потом позвонила, якобы хочу отдать обручальное кольцо.

– Малинка, а я как раз собирался звонить тебе. Спросить, как ты себя чувствуешь.

– Нормально, – выдавила я, тронутая его несказанной добротой.

– Это здорово. Ты все обдумала?

– А ты?

– Я? – удивился он. – Я это уже сделал раньше. И хотел бы зайти к тебе.

– Хорошо, когда? – Мы с ним спокойно поговорим, и, может, он поймет, какую совершил ошибку.

– Завтра. Представляешь, я могу вернуть кольцо, и с меня удержат только пятнадцать процентов.

– Классно…

Почему это прозвучало так жалобно?

– Ты – настоящий друг. Другая бы торговалась, может, даже мстила бы.

– Можешь быть спокоен, Рафал. За что тебе мстить? За то, что ты разорвал помолвку, причем на праздновании Нового года?

– Ну ты же знаешь, какие бывают девушки. Приходится прикидываться. А с тобой не нужно.

Еще минута, и я не знаю, что с ним сделаю.

– Ладно, приходи завтра, так как потом я ненадолго уеду.

Он пришел, забрал кольцо и ушел. А я решила что-то сделать со своей жизнью. И начала с носа. Сейчас я продемонстрирую его миру и Рафалу. Рафал. Увидев меня, он сразу услышит ангельский благовест.

15.02. He услышал. Он пришел с какой-то пышнотелой бабищей. У нее был здоровенный носяра и цветастое платье. Со мной он поздоровался чуть ли не между прочим. И как тут не верить в тринадцатое число!