Онлайн книга «Агафонкин и Время»
– Я не могу припомнить этот пункт программы, и со мною он согласован не был. Я не знаю, кто вас приглашал на собрание Правления и в каком качестве… – Позвольте, – обиженно воскликнул Гог, – у нас имеется подписанное вами, уважаемая Элиса Георгиевна, приглашение! – Он достал из кармана смятый листок и помахал им в воздухе. – С печатью и подписью. – Группа ГМИ? – удивленно переспросил Лозовский. – Что за группа? Никогда не слышал. – Группа ГМИ, – скромно наклонив голову в колпаке, подтвердил Гог: – Гог, Магог, Ибрахим. Прошу любить и жаловать. – Вы цирковые? – неожиданно обрадовался Лозовский. Он повернулся к сидящему в зале председателю Циркового клуба ЦДМ Масарову: – Сережа, это твои? Прежде чем тот смог ответить, Гог хлопнул в ладоши и сверху по стенам заструились разноцветные ленты. Из стоящих по углам сцены динамиков зазвучали духовые и скрипки, наполняя зал оптимистическими, жизнеутверждающими звуками выходного марша Дунаевского. Зал, узнав знакомую музыку, одобрительно закивал. – Цирковые, цирковые, – радостно согласился Гог. – Конечно же, цирковые. – Он обернулся к Магогу: – Здравствуй, Бим! Магог поставил собранную из пластиковых деталей “Лего” модель подъемного крана со стрелой на пол. Достал из кармана ниточку, на конце которой висел маленький металлический шарик, и привязал ее к стреле. Затем глубоким баритоном ответил товарищу: – Здравствуй, Бом. Пластиковая модель крана – чуть выше метра – вздрогнула и начала расти. Металлический шарик качнулся и, вторя звуку голоса Магога, прозвучал протяжным колокольным звоном: бом-бом. – Бим! Как я рад тебя видеть! – радостно закричал Гог. – А я еще больше рад! – приветствовал его Магог. – Здравствуй, Бом! – Здравствуй, Бим! – Здравствуй, Бом! “Бом-бом” отозвался металлический шарик – нет, уже шар, выросший до размеров большой собаки – скажем, шотландской овчарки. Кран рос, устремляясь к потолку, и вместе с ним удлинялись и стрела, и превратившаяся в толстую цепь нитка, на которой раскачивался шар. Зал затих, зачарованно наблюдая, как искусство встречает жизнь. – Послушайте, – откашлявшись, сказал Марк Лозовский, – это, безусловно, интересно, но мы сегодня собрались не для… – Гидравлика, – прервал его вставший со своего места, чтобы лучше видеть, председатель Циркового клуба Масаров. – Кран на гидравлике, управляется с пульта. Интересный номер, – одобрил он. – Оригинальный. – Точно – гидравлика! – радостно согласился Гог. – Угадали. – Он повернулся к Магогу: – Бим, а ведь мы с тобой что-то позабыли. – Я ничего не забыл, – обиженно возразил Магог. – У меня все готово. – Ах, нет, любезный друг, я не о том, – поморщился Гог. – Мы забыли поздороваться с ребятами. – Ай-ай-ай, – покачал головой Магог. – Как же мы так?! Оба солиста Группы ГМИ обернулись к залу и громко, звонко выкрикнули: – Здравствуйте, ребята! Некоторые участники собрания засмеялись и закричали в ответ: – Здравствуйте, здравствуйте! Кран тем временем почти достиг потолка. Амплитуда выросшего до двух метров в диаметре шара увеличилась, приближаясь к стенам зала. Сидящие в задних рядах пугливо нагибали головы, когда шар пролетал рядом, и нервно посмеивались. Первой отреагировала Элиса Георгиевна: она наклонилась к микрофону и сказала: – Спасибо за выступление, но, мне кажется, у нас сегодня не так много времени. Кроме того, – добавила она, следуя глазами за качающимся в опасной близости от стен шаром, – пора остановить ваше… э-э… оборудование, пока оно не нанесло ущерб зданию. У нас здесь не специализированное помещение… – Понимаю, понимаю, дорогая Элиса Георгиевна, – сочувственно закивал Гог, – но, признаться, ничего не могу поделать: это искусство можно остановить, а жизнь нельзя. Она, голуба моя, нам неподвластна: у нее свои законы. Жизнь, знаете ли, невозможно повернуть назад… – И время ни на миг не остановишь, – поддержал товарища Магог, покрепче затянув шарф. – Бом! И тут же, послушный его голосу, шар отозвался “бом-бом” и ударил блестящим металлическим боком в стену. Посыпались куски штукатурки, полетели осколки кирпича. В зале закричали женщины. – Вы что? – крикнул режиссер Лозовский. – Остановите немедленно! Где охрана? Где вахтер? – Где, где вахтер? – тут же поддержал режиссера Гог, принимающий, судя по всему, чужие заботы близко к сердцу. – Что? Опять спит? А подать его сюда! И сразу из открытых дверей в зал вплыли и повисли в воздухе старый облупленный стол из потрескавшегося ДСП и некогда бордового цвета продавленное кресло, в котором сидел и действительно спал бессменный вахтер ЦДМ Петр Михайлович Березкин. Он работал (и спал) в ЦДМ так долго, что никто и не помнил времени, когда, пройдя мимо ныне повисшего под потолком Петра Михайловича, можно было увидеть его неспящим. Петр Михайлович находился на посту всегда; возможно, он давно умер и его просто забыли вынести. – Вахтер спящий! – торжественно объявил притихшим работникам культуры Гог. – Концептуальная инсталляция. Искусство встречает жизнь. – Он поклонился, и клоуны на колпаке поклонились вместе с ним. Гог повернулся к Магогу: – Маэстро, ваш выход. – Да хули там, – величественно сказал Магог. – Он сложил левый кулак пистолетиком, направил длинный указательный палец вверх и пробасил: – Пиф-паф. Петра Михайловича разорвало на куски. Зал закричал, заголосил истошными, режущими уши воплями. Кто-то вскочил и вопил стоя, другие, наоборот, сползли со своих сидений на пол, пытаясь спрятаться. Гог тем временем суетился, бегая от ряда к ряду, и ободряюще кричал что-то невразумительно-отрывочное типа “А как еще, братцы? Только так Россию и разбудишь” или “Новое время – новая образность” и прочую чепуху. Ибрахим стоял рядом с Магогом, задумчиво глядевшим в окно на осень, подкрасившую город неприятным мышиным цветом, поблескивавшую нечистыми лужами на неровно положенном асфальте и затянувшую бледное столичное небо дымкой никак не могущего начаться дождя. – Хороший город, – неожиданно похвалил Москву Магог. – Много серого. Он повернулся к залу, где Марк Лозовский – в отличие от других не поддавшийся истерике – шел между кресел к притворно ломающему руки кривляке Гогу. За ним, продолжая на ходу оправлять не нуждающийся в этом жакет, спешила директриса Порелова. Гог, заметив направляющегося к нему режиссера, остановился и громко крикнул: – Но вы-то, вы-то, Марк Григорьевич, меня должны понимать! Как собрат по искусству. Как, наконец, режиссер зрелища! – Вы что делаете? – спросил Лозовский. – Вы что сделали с нашим вахтером? Я вызываю милицию! |