Книга Дикие карты. Книга 7. Рука мертвеца, страница 100 – Джордж Мартин, Джон Джексон Миллер

Было темно. Прохожих на улице было мало. Здесь и сейчас ничто им не напоминало, что хрустальная дама мертва и ее дворец разрушен. Бреннан долго рассматривал руины. В воздухе все еще пахло горелым, и вереница воспоминаний всплыла в его памяти. Он повернулся и остановился перед одной из груд обломков, оставшихся здесь от джокертаунского бунта. Он подождал, пока не увидел, что там моргают глаза.

– Как вы там? – спросил он.

– Грустно. Нашей хозяйки нет, а наш дом сгорел.

– Я этого не хотел, – сказал Бреннан.

– Но это случилось, – обвиняюще ответил голос.

– Да, – сказал Бреннан, – случилось. Вы нашли где пристроиться?

Маленькая головка помотала: нет.

– Да, нашли, – тихо сказал Бреннан.

Копатель Даунс яростно строчил на ноутбуке, настолько поглощенный этим, что не заметил, как Джэй вошел в квартиру.

– Ты забыл запереть дверь, – громко возгласил Экройд.

Диггер взглянул на экран, испугался и уставился на Джэя с виноватым выражением лица. Репортер был четырех футов роста, пошел на пятый. Он выглядел как ребенок, играющий в Speak&Spell [38] .

– Ты, – сказал он.

– Я, – согласился Джэй. – Тебе в самом деле следует закрывать дверь. Не придет ли кто-нибудь и не учинит ли разгром здесь. – Он оглядел все пристальным взглядом. Квартира Копателя была в том же состоянии, в котором ее оставил Мекки Мессер.

– У тебя чертовски крепкие нервы, раз здесь показался, – сказал Копатель. – Я чуть не умер в этой чертовой кошачьей клетке. Меня все время отправляли на Аляску.

– Аляска, Атланта, для правительства все одно, – сказал Джэй. – По крайней мере тебе не пришлось есть эту самолетную пищу.

– Вовсе не забавно, уверяю тебя, – пожаловался Копатель. – Когда я наконец прибыл в Джорджию, я был так велик, что меня пришлось вырезать из этой чертовой клетки.

– Если это тебя утешит, мне тоже было не до забав, – сказал Джэй. Он пересек комнату, осторожно ступая по обломкам. – Тебе уже говорили, что ты – дерьмовый домохозяин.

Копатель хмуро огляделся.

– Я не прикасаюсь к вещам, пока не поработает фотограф.

Джэй вздохнул.

– Я боялся, что ты собираешься сказать нечто подобное, – сказал он. – Что ты пишешь?

Копатель торопливо нажал клавишу, сохраняя файл, над которым работал, затем захлопнул крышку маленького ноутбука, чтобы Джэй не смог прочитать с экрана имена файлов.

– Не твое дело, – сказал он. – Как ты узнал, что я вернулся домой?

– Я детектив, помнишь? – сказал Джэй. Он освободил место на краю дивана и присел. – Давай не будем создавать трудности в дополнение к имеющимся. Все, чего я хочу – убраться отсюда, провериться в госпитале и далее принимать серьезное болеутоляющее где-то с месяц.

– Так что тебя останавливает? Иди.

– Да нет, надо выправить кое-что. Ты не пишешь ничего про Грега Хартмана?

Копатель рассмеялся.

– Ни черта подобного. Это история моей жизни. Я пишу про все. Сирия, Берлин, Мекки Мессер, «Хрустальный дворец», все… Я хочу повесить его и видеть, как он болтается на ветру. Я задумал специальный выпуск «Тузов», полностью посвященный разоблачению Хартмана. Или, может, продам это «Вашингтон пост», а этой бабе, Саре Моргенштерн, покажу пару вещиц. – Он хлопнул ладонью по крышке компьютера. – Когда все выйдет наружу, Грегги будет рад, если его не линчуют.

– Прекрасно, – устало сказал Джэй. – Так сколько еще диких карт линчуют вместе с ним? Когда-нибудь думал об этом?

– Это не моя забота, – сказал Копатель. – Я журналист, и только. Я просто говорю правду, и пусть осколки падают куда хотят.

– Ага, – сказал Джэй. – Забавно, правда была не так уж важна, когда была возможность, что эти падающие осколки будут от твоего тела. – Он выставил ладонь прежде, чем Даунс смог его прервать. – Просто выслушай меня, – сказал он. – Я по этому поводу говорил с Тахионом. Он был прав: эту историю не следует никому рассказывать. Есть причины, Копатель. – И он их перечислил, одну за другой.

Копатель застыл.

– Ты меня просишь соучаствовать в укрывательстве, – сказал он, когда Джэй закончил.

– Прекрасно, – сказал Джэй. – Сделай.

– Ни в коем случае, – произнес Даунс с праведным негодованием. – У меня есть мораль. Кроме того, как со мной? Какого черта я так легко отпущу Хартмана, а он постарается убить меня! Забудь об этом, Экройд.

– Я знаю, кто убил Хризалис, – сказал Джэй. – Он собирается завтра утром сделать заявление в полицейском участке Джокертауна. Если согласишься оставить разоблачение Хартмана, можешь получить взамен эту историю. Я устроил так, что убийца даст тебе полное признание, прежде чем пойдет в полицию. – Джэй уже обсудил это с Хирамом во время полета домой. Хирам согласился; Хирам поимел такую структуру сознания, что соглашался почти на все, что, возможно, предотвращало дальнейшее кровопролитие. – Еще та история, – сказал Джэй. – В ней шантаж, наркотики, секс, смерть, тузы, джокеры, заводы. Сочно. – Он должен знать. Он помог бы Тахиону проработать детали. Чего не должно быть, так это упоминаний Грега Хартмана или Джеймса Спектора. Ти Малис достаточно зловеща. – Можешь получить эксклюзив, – пообещал Джэй Копателю. – А в деталях так: я устрою так, что убийца завернет к тебе, а ты сможешь передать его копам.

На мгновение Копатель, казалось, соблазнился. Затем его детское лицо нахмурилось.

– Выгляжу настолько глупым или как? Подумай: Хартман – это заголовки от моря и до моря, ток-шоу, книги, наверняка Пулитцер, а может, и Нобель. Ни в коем случае не сменяю это на грошовое убийство в Джокертауне. Хризалис? Кого это заботит? Просто еще один мертвый джокер.

– Я добавлю немного денег, – сказал Джэй.

Копатель выразил возмущение.

– Эй, я не беру взяток, понял? Оставь свои чертовы деньги себе, американский народ имеет право знать правду.

Джэй глубоко вздохнул. Боеприпасы кончились.

– О’кей, – сказал он. – Делай как знаешь. – Он встал. – Если запустишь свою сенсацию, диким картам здесь станет по-настоящему холодно, но если подумаешь, сможешь пережить холода. Эй, кто я такой, чтобы спорить? – Он направился к двери.

– Я? – сказал Копатель. – Почему я должен пережидать холода?

Джэй повернулся и взглянул на него.

– Ты же туз, не так ли? – невинно произнес он. Он коснулся пальцем носа и понимающе поднял бровь.

– Но об этом никто не знает, – сказал Копатель. Джэй улыбнулся.

– Ты этого не сделаешь, – в ужасе произнес Копатель. – Мужик, я это тебе сказал конфиденциально. Если кто-нибудь узнает, я весь в дерьме.