Онлайн книга «Потому что люблю»
– Что ты имеешь в виду? – Помнишь последнюю ночь нашего медового месяца? Я понял тогда, что ты снова хочешь улизнуть от меня. Только на этот раз тебя отнимала у меня не работа, а дети. Я чувствовал себя выброшенным из тесного семейного круга, покинутым и забытым. Для тебя тогда самым важным в жизни были дети, а все остальное могло быть лишь следствием того, что, лежа в постели, ты хочешь сделать ее максимально комфортной для себя. Клэр судорожно сглотнула, но потом все-таки не выдержала и разрыдалась. – Любимая, не надо, – он обнял ее. – Я никогда, – слышишь? – никогда не переставал любить тебя. Для меня это тоже как океан, плещущийся под твоими окнами в Леннокс-Хеде. – Я уходила от тебя, потому что не была уверена в тебе, – всхлипывая, прошептала она. – Мне казалось, у нас такие разные интересы. – Знаю. Это все моя вина, – он поцеловал ее в мокрые от слез глаза. – Клэр, Клэр! Ты возродила мою веру в жизнь, ты моя радость, мой покой, мой друг. Я все равно хотел рассказать тебе о своих чувствах сегодня вечером, чтобы тебе не пришлось рожать, не зная этого. Мне уже было все равно, отвечаешь ты на мои чувства или нет. Главное, чтобы ты знала – ты любима. Это всегда помогает в трудных ситуациях. – Он состроил гримасу. – Однако у наших детей было на то свое мнение. Я уж не говорю о пожаре и продырявленных яхтах! Чего только не случилось за последние несколько дней. – Лаклан, я люблю тебя, и для меня это значит очень много. Если бы ты только знал, как часто я хотела тебе это сказать. Вскоре им разрешили взглянуть на малышей. Главным образом потому, что те проснулись и громко кричали. Специально нанятая сиделка принесла два свертка. Лаклану достался розовый, а Клэр – голубой. Стоило отцу взять на руки дочь, она мгновенно успокоилась. – Эй, только попробуй перещеголять меня в отношениях с детьми! – смеясь, заметила Клэр. – О, смотри! Мой тоже замолчал. Здорово! Они сели рядом, сравнивая своих детей. – Они так похожи, – сказал Лаклан. – Как же мы будем различать их? Клэр пригляделась повнимательнее. – У девочки, похоже, волосы немного светлее. К тому же это ведь разнояйцевые близнецы. Они не могут быть очень похожими друг на друга. Иначе они были бы одного пола. – Снимаю перед тобой шляпу, миссис Хьюитт! Я просто потрясен твоими познаниями! Наверстываешь упущенное? – Еще как! Между прочим, они очень похожи на тебя. – Ничего подобного, они просто твои копии. Оба рассмеялись. – Да, а что с именами? – Я думала, мы уже договорились назвать этого молодого человека Томом. Разве не так? Клэр поцеловала сына в крохотный лобик. – А как тебе Томас-Пол, а? Пол – так звали моего отца. – Замечательно! Это должно понравиться Шону. Это имя у него в самом начале его списка. А как звали твою маму? – Анна. – Чудесно. Пусть будет Анна-Джейн. – Отлично. Итак, Анна-Джейн, это твой папа. Ты могла хотя бы открыть глаза! Но Анна-Джейн зевнула и засопела. – Тебе тоже пора в постель, миссис Хьюитт. У тебя был великий день сегодня. Теперь надо отдохнуть. – Я принесу их вам завтра рано утром, – добавила сиделка. Детей унесли. – Ты будешь спать? – спросил Лаклан, когда они остались одни. – Конечно, но мне бы хотелось прижаться к тебе. Он улыбнулся, но, вместо того чтобы раздеться и лечь рядом, взял стул и поудобнее устроился рядом с кроватью. – Помнишь «Орфей»? – спросил он, нежно гладя ее по голове. – Да… Это было чудесно. – Ты была само чудо. Словно распустившийся цветок, золотистое существо с глазами цвета моря и волосами цвета ночи. И такая нежная, даже когда задумывалась о том, во что же ты все-таки ввязалась. – Ты имеешь в виду твои рубашки? – Не только рубашки, но и то, каким негодяем я мог оказаться. – Об этом я никогда не думала. – Но в нашу первую ночь ты была весьма озабочена. Думаешь, я не заметил? Она сонно пошевелилась. – Ммм… не знаю. – Спи. Но все-таки я был прав, хотя сам сомневался в этом. Ты оказалась прирожденной матерью! Она рассмеялась сквозь сон. – Да, я удивлена, я очень удивлена… Последние слова она пробормотала уже еле слышно. Через несколько секунд до Лаклана донеслось ее ровное дыхание. Он не стал больше ничего говорить, но по-прежнему сидел рядом, гладя ее по волосам. Ему на ум приходило множество воспоминаний о том, какой она была, и он сравнивал прежнего холодного и умного адвоката с теперешней мягкой и чуткой женщиной. И эта чудесная леди принадлежит ему! Она – мать его детей. |