Книга Малая доза стервозности, страница 5 – Марина Серова

— Абрамыч, тут лишний труп объявился. Че делать-то? — сообщил Василий Иванович и, не удержавшись, качнулся в сторону Гиттермана.

Главного обдало запахом перегара, и он невольно отшатнулся.

— Ладно, разберемся, — бросил Гиттерман, не поверив сторожу, и пошел дальше.

«Надо будет его уволить, — буднично подумал Николай Абрамович. — Хотя нет. Трезвому придется платить больше. Пускай работает».

Минут через десять Гиттерману позвонил по Внутреннему телефону ведущий патологоанатом:

— Николай Абрамыч, один труп не наш.

— Как не наш? — Гиттерман несколько опешил.

— Без опознавательных знаков, — сообщил собеседник на том конце провода.

— Проверьте по книге поступлений.

— Проверили.

— И что? — осторожно спросил Николай Абрамович. Он еще надеялся, что все обойдется.

— Не числится.

У Гиттермана аж сердце екнуло. Вот и первый день работы в новой должности. А ведь день так хорошо начинался!

Гиттерман набрал «02» и рассказал о случившемся. Через час приехала патрульная машина. Следственная группа нехотя вылезла из нее и направилась в морг.

— Что у вас случилось? — произнес ставшую уже дежурной фразу толстый мент, на погонах которого красовалась одна звездочка. Гиттерман сразу про себя его назвал «Звездочкой». По всей видимости, он был в группе за старшего. Так решил Николай Абрамович и не ошибся.

Гиттерман изложил уже выученную наизусть историю с лишним трупом.

Старший мент устало поморщился:

— И что вы от нас хотите?

Николай Абрамович ошалело уставился на Звездочку. Такого вопроса он, никогда не сталкивавшийся напрямую с правоохранительными органами, от доблестных сотрудников милиции не ожидал.

— Да заберите вы его, ради бога! — в сердцах бросил Гиттерман, имея в виду труп.

— Простите, кажется, это ваше заведение занимается хранением трупов, — отпарировал милиционер, делая ударение на слове «ваше».

— Тогда проведите расследование, откуда он взялся. Ну, я не знаю.

Делайте же что-нибудь!

Звездочка невозмутимо бросил:

— Этим мы сейчас и займемся. Давайте осмотрим место происшествия.

— Пожалуйста.

Гиттерман пропустил старшего группы вперед. Сам последовал за ним, указывая дорогу. Замыкали колонну остальные члены следственной группы. Пока шли к трупной, Звездочка все повторял:

— Не понимаю…

Гиттерман периодически вставлял:

— Я сам не понимаю…

— Не перебивайте. Не понимаю, как у вас мог оказаться неучтенный труп.

Может, уборщица бирку случайно оторвала.

— Может… Все может. Но вряд ли.

Звездочка остановился и обернулся к Гиттерману:

— Как это понимать?

— Он не числится даже в книге поступлений.

— Может, завалялся где-нибудь, — не обращая внимания на слова главного, продолжал Звездочка. — Лежал у вас с прошлого года. Про него уже все забыли. А тут провели инвентаризацию и вынули на свет божий. Может такое быть? — И сам же ответил:

— Может.

— Только не у нас, — горячо вступился за свое учреждение Николай Абрамович. — Мы держим марку. Наш морг является образцово-показательным заведением. Здесь за честь считают лежать самые известные и состоятельные горожане. Бывает, что даже из других городов привозят.

— Ну, положим, оказаться здесь никто не мечтает…

Звездочка не успел закончить фразу, потому что в этот момент они вошли в секционный зал. Сняв показания и зафиксировав место происшествия, оперативная группа со словами «Ждите результатов» поспешно удалилась.

Николай Абрамович со вздохом присел на краешек стола, достал носовой платок, вытер пот со лба и произнес: «Ну и ну!», не в силах ничего больше произнести. На Гиттермана смотрело несколько пар глаз работников морга. И уже персоналу Николай Абрамович бросил:

— У вас что, работы нет? Расходитесь по местам!

Все нехотя стали разбредаться.

Дом, где проживала семья Терновских, выделялся среди своих трехэтажных собратьев по Самокатной улице не только фасадом, но и номером. Хотя многие дома в округе имели дроби или буквы, никто не мог сказать, почему этому дали столь странный номер — 50/50. Подростки называли этот дом не иначе как на английский манер — «фифти-фифти». Старики любовно величали дом «полтинником» или «смирновкой», наверное, за крепость одной из разновидностей этой водки. Людям, связанным с торговлей и финансами, больше. нравились «стольник» и «полбакса», хотя происхождение последнего было не ясно.

В тихом жилом микрорайоне, принадлежавшем когда-то одному из военных" гигантов, коих во множестве было в городе, в одном из домов сталинских времен Терновский купил целый подъезд. Убитый, по-видимому, относился к категории деловых людей, пытающихся быть ближе к народу, из которого они не так давно вышли, и всячески демонстрирующих свой демократизм. Сказывалось его прошлое, когда Женька Терновский был обыкновенным пареньком из глухой деревни. Это позднее он поступил на физфак местного университета, там его избрали комсоргом факультета. А затем благодаря своему упорству и трудолюбию Терновский сделал карьеру, став секретарем райкома комсомола одного из районов города.

Внутри ничто не напоминало бывший подъезд стандартного многоквартирного дома с грязными лестницами и разбитыми стеклами. Все было обставлено в соответствии с нормами капиталистического общежития. Кроме того, «буржуйский подъезд», как любовно называли жители дома скромную квартиру Евгения Терновского, имел почти столько же степеней защиты, как американский доллар.

Пройдя через эшелонированную оборону дома, я оказалась в большой комнате, служившей, видимо, гостиной. Навстречу мне вышла жгучая брюнетка лет тридцати пяти, одетая в шикарный домашний халат. У нее были огромные карие глаза с ресницами, как опахала, и роскошный бюст, который наверняка свел с ума не один десяток мужчин.

— Здравствуйте, Татьяна. Меня зовут Маргарита. Я жена, — она замешкалась, — уже вдова… Терновского. Олег предупредил меня о вашем визите.

По выражению ее глаз я поняла, что смерть мужа ее не очень расстроила, а лишь слегка огорчила. Поэтому я .решила действовать открыто.

— Я хотела выразить вам искренние соболезнования, но вижу, что вы в них не нуждаетесь.

— Не вижу смысла притворяться скорбящей любящей женой. Наш брак давно фактически распался. Однако сразу хочу сказать, что я не убивала мужа, да и смысла делать это не было.

Несколько секунд подумав, Маргарита продолжила: