Книга Любовь в наследство, страница 25 – Дикси Браунинг

— Я отнесу продукты в дом, а ты их там разложи, — сказал Курт.

— Это приказ или просьба? Приказов я не выношу.

— Я успел это заметить, — ответил Курт, пряча улыбку.

— Это одно из моих лучших качеств, — улыбнулась она в ответ, но Курт покачал головой и вернулся к грузовику за очередным пакетом с продуктами.

Вместе они разобрали все покупки, и Лили вышла во двор, чтобы снять с веревок выстиранное накануне белье. Домашние заботы обоим были в тягость. Ни тот, ни другой не умели вести домашнее хозяйство.

Подойдя к своей комнате, Курт вдруг почувствовал острую боль в шее. Лили с целой кипой высохшего белья в руках направлялась в спальню, и чуть было не наткнулась на Курта.

— В чем дело, Курт? Что?.. — Она, не договорив, посмотрела на дверь его кабинета. Панельная дверь, как и все другие. Некрашеное дерево, от времени ставшее совсем темным.

— Ты закрыла дверь? — спросил тихо Курт.

— Дверь? Конечно, нет. Может, она захлопнулась от ветра.

— Какого ветра?

— Правильно, какого ветра? — повторила Лили, широко открыв глаза.

Курт потянулся к коричневой ручке, но Лили схватила его за руку.

— Отпечатки пальцев, — прошептала она.

— Надеюсь, никакого преступления здесь не произошло, — сказал Курт, но тем не менее очень осторожно повернул ручку, едва касаясь ее пальцами, и подтолкнул дверь коленом.

— Мой компьютер, — сказала Лили и попыталась пройти первой в комнату, все еще держа в руках охапку белья. Курт остановил ее.

— Стой здесь. Вначале я проверю, все ли в порядке в этой комнате, а потом осмотрю дом. — Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что в кабинете ничего не тронуто. Все было на месте. На столе стоял компьютер Лили рядом с компьютером Курта. Все было как обычно.

Курт шагнул назад и кивнул в сторону своей спальни. Дверь была открыта. На первый взгляд комната была в том же виде, в каком он ее оставил. Рубашка на спинке стула, туфли под кроватью.

Лили была на два шага позади Курта.

— Где твой пистолет?

— Можешь не шептать. Если кто-то здесь и был, то уже давно ушел.

— Откуда ты знаешь?

Курт многозначительно посмотрел на Лили. Интересно, что он ей скажет, подумала она. Скажет, что знает это потому, что его шея больше не болит? О да, она в это поверит.

— Можешь назвать это предчувствием, — ответил Курт.

— Хорошо, но где же твой пистолет?

— Там, где я его оставил, на полке в шкафу, среди всего того хлама, который пришлось передвинуть, чтобы освободить место для снаряжения для подводного плавания. И все это из-за тех проклятых бумаг, которые надо было переложить в ящик из-под инструментов, чтобы спасти их от мышей.

— Отлично. Но ты ведь знаешь, куда кинется вор первым делом. К полке в шкафу. — Лили бросила белье, которое продолжала держать в руках, на кровать Курта. — Тебе нужна помощница по хозяйству. У Дорис, моей экономки, был бы припадок, если бы она увидела весь этот беспорядок в твоем доме.

Курт не слушал Лили. Пыль его совершенно не беспокоила. Дверь шкафа была одной из немногих, которые, он держал закрытыми. В двери не было замка. Лишь крючок. И сейчас он был вынут из петли. Беспокойство Курта росло. Он пересек комнату и толчком ноги открыл дверь.

— В чем дело? О боже! Не говори мне… Они украли твой пистолет? — Лили стояла сзади, заглядывая через его плечо в захламленный шкаф.

Все было на месте, ничего не пропало. Его форма была все еще в пакетах после химчистки. Две пары покрытых пылью ботинок. Здесь же лежали две форменные фуражки.

— Пистолет на месте. Я боялась…

— Да… мне тоже стало страшно.

Честно говоря, Курт больше всего боялся не найти на месте снаряжение для подводного плавания. И не потому, что оно может ему когда-нибудь понадобиться. Нет. Он уже никогда больше не опустится под воду. Все это в прошлом. Но это снаряжение было неотъемлемой частью его прошлого, прошлого человека, каким он когда-то был.

— В чем дело, Курт? Чего-то не хватает?

— Нет, все в порядке.

Но именно это и беспокоило Курта. Мало-мальски сообразительный вор, не задумываясь, забрал бы это снаряжение, пистолет и оба компьютера. А значит…

— Ты заглядывала в свою комнату? У тебя были с собой драгоценности?

— Нет, драгоценностей не было.

— А твой жемчуг?

— Он в сейфе в Норфолке.

Но зачем кому-то понадобилось проникнуть в его дом без видимой на то причины? — подумал Курт. Едва ли к этому делу имела отношение разведка. В доме не хранилось никакой важной информации.

Лили подошла к Курту. С рассеянным видом он положил руку ей на плечо.

— Может быть, кто-то спугнул его и он не успел ничего вынести из дома? Сегодня на шоссе много машин.

— Ты думаешь, что все произошло именно так? — Ее рука легла ему на талию. Голова коснулась плеча, и он вновь почувствовал благоухание полевых цветов. — Курт, может быть, стоит все-таки сообщить об этом? Позвонить в полицию? Шерифу?

Он молчал, погрузившись в раздумья о причинах случившегося, и тогда Лили дернула его за рубашку.

— Послушай, Курт, мне знакомы подобные вещи. Я с таким уже сталкивалась.

— Да, я знаю. Телефонные звонки какого-то извращенца, непристойности да еще в придачу странные подарки…

Лили отпрянула от него, и Курту стало стыдно за то, что он сказал.

— Прости. Рано или поздно полицейские поймают этого телефонного террориста.

— Мне бы поговорить с ним хотя бы пять минут, — сказала она. — Думаю, что он больше никогда бы не подошел ни к одному телефону.

Курт вновь привлек к себе Лили.

— Думаешь, ты самая умная и самая сильная? Предоставь это полицейским. Они знают, что делать и как искать. На улицах в наше время полным-полно всякого отребья. Полно наркоманов. Даже не думай искать этого парня сама, оставь все это профессионалам.

Лили глубоко вздохнула, хотела что-то сказать, но промолчала.

— Что с тобой? Тебе плохо? В чем дело?

Она еще раз глубоко вздохнула. Потом, не глядя на него, сказала:

— Моя мать… была… наркоманкой.

Это был настоящий удар. Курт едва устоял на ногах.

— Твоя мать была?..

— Ты прекрасно слышал. Моя мать была наркоманкой. Она пыталась… Она говорила мне, что старалась изо всех сил бросить, когда узнала о своей беременности, но ее дружки сделали все, чтобы удержать ее рядом с собой. Они… она… Они все были наркоманами…

Курт обнял ее, пытаясь успокоить, а она продолжала, уткнувшись ему в грудь: