Книга Будет больно. Мой эротический дневник, страница 10 – Оксана НеРобкая

– Скоро заговорит, – уверяю я родителя и смотрю взглядом палача. – Двух часов в неделю будет достаточно.

Первый месяц мы учим буквы, цифры, слова и словосочетания. Мальчик попался умненький. Настала пора учиться общаться. А какой лучший способ научить языку? Говорить с человеком о том, что ему интересно. А что интересно подростку? Конечно, противоположный пол. Точнее – физические взаимодействия. Секс, короче.

– Listen dude! Do you have any beautiful classmates? Do you like them? What do you want to do with them? (Слушай, малыш, у тебя есть симпатичные одноклассницы ? Они тебе нравятся? А что бы ты хотел с ними сделать?)

…Он мне чертовски, чертовски нравится. Он вырос буквально за пару летних месяцев. Стал выше меня на целую голову, расширился в плечах. И даже на подбородке появилась щетина. Еще эти занятия в тренажерном зале. Мышечная масса у него растет не по дням, а по часам. На свой возраст он никак не выглядит. По меньшей мере на 20. Неожиданно обнаруживаю, что смотрю на него с непедагогическим интересом. Докатилась. А ну прочь, аморальные мысли!

– Hey. What do you think about elder women? (Эй, что ты думаешь о женщинах постарше?)

Соблазнить его нетрудно. Он и так влюблен в меня по уши. Вон, читает текст, а страницу пальцами так и теребит. Не о том ты думаешь! Тебе язык нужно учить, а не на училку пялиться!

С каждым новым уроком наши беседы становятся все более откровенными. Он радостно сообщает, что наконец переспал с девочкой. Вернее, с проституткой. Они сняли ее втроем с друзьями, каждому хватило по три минуты. Ну что, три минуты для начала – очень даже хороший результат. Я им горжусь. Рубашка у него сегодня сексуальная… Такая белая и расстегнута на груди. Так, минуточку! Чуть-чуть наклоняю голову и незаметно заглядываю за воротник. Да у него волосы на груди! Я бы хотела три минуты побыть той проституткой… М-м-м… Наши ноги под столом в каких-то сантиметрах друг от друга. Была не была… черт… дура… Ставлю свою стопу на его ногу. Он перестает читать и мгновенно краснеет.

– Go on reading! It's cold. I wanna warm my feet. (Читай-читай дальше! Холодно, я погрею ножки).

Запинается, читает дальше. Какая прелесть.

Сегодня мы продвинулись сразу на несколько шагов вперед. Теперь Алик понимает: самый шик для настоящего мачо – подчиняться женщине. И играть с ней в игру «Госпожа – раб». «Садись, сынок, я расскажу тебе о садо-мазо». Примерно так это и выглядит. Еще бы сигару мне в зубы и пораскачиваться в кресле. Кто бы посмотрел со стороны на наши уроки. Вместо положенного часа мы сидим три. Так, пора и меру знать.

– Well. You have to go? (Может еще поговорим? А?)

– Yes, I have to. (Давай, мне так нравится с тобой общаться.)

– So, good bye. (Мне тоже, я тебя хочу.)

– Good bye, see you. (Правда? Ты меня за-смущала.)

– Don't forget to do your homework? (Ты будешь обо мне думать вечером?)

– Sure, I'll do it! (Конечно буду, всю ночь буду думать!)

– Ok! (Ок!)

– Ты не сделал домашнее задание? По идее за такой ужаснейший проступок ты должен просить прощения на коленях! Но тебе будет слабо.

– А вот и не будет! – Алик поднимается со стула. На пару секунд застывает в нерешительности и вдруг опускается на колени:

– Простите, что не выполнил домашнее задание!

Я буквально пожираю его глазами. Еще минута, и я накинусь на него.

– Встань сейчас же, иначе я за себя не ручаюсь! – взвизгиваю и облизываю губы.

Алик усмехается и победоносно садится за стол.

Ах, ты, засранец, чувствуешь себя героем, да?

– When should we use Present Perfect Tense? – говорю строгим голосом. Протягиваю ногу под столом и кладу пятку ему между ног. Алик замирает.

– So?!

– The present perfect… is used when the time period… has not finished and… – он сглатывает и пытается вспомнить дальше. Я шевелю пяткой. Он больше не пытается вспомнить. То-то!

22 года, март

Я так сильно хочу его, что решилась. Итак! (Здесь должна быть барабанная дробь.) Он станет моим первым мужчиной. В физиологическом смысле. Разумеется, ему об этом знать не положено. Я же для него олицетворение опытности и разврата. Взрослая тетя, и все, что с этим связано. Не нужно развенчивать миф. Кому сказать, что в 22 года сохранила девственность – так забросают камнями! Лукавлю про камни… Не рискнут.

К этой ночи готовлюсь основательно. Снимаю квартиру на сутки, закупаю еды и пива. Заранее привожу и кладу в шкафчик наручники, свечки, спички… Выходит все слишком пошло… Надо бы побольше изящества. А что сейчас в Театре Драмы?

Оказывается, что в Театре Драмы идет знаменательный спектакль «Убивец». По «Преступлению и наказанию» Достоевского. Надо же, как символично. Покупаю два билета на 18.00. Пусть отрок проникнется возвышенными чувствами перед свиданием с лучшей женщиной в своей жизни (со мной).

Возникает одна проблема. Алик не знает, что соврать родителям. План приходит быстро: в субботу праздник, народ гуляет. Скажет, что отмечает с друзьями. А потом, чтоб поздно не возвращаться, останется с ночевкой. Притянуто за уши, конечно. Но сработать должно.

Спектакль великолепен. Особенно в те моменты, когда я трогаю потную ладошку Алика. И таинственно улыбаюсь. Хотя режиссер тоже постарался. Надо отдать ему должное. Раскольников выглядит очень эротично. Со всеми этими его страданиями. Когда опускается занавес, я уже на взводе.

Заходим в квартиру, включаю музыку. Нежно толкаю его на диван. Сцена поцелуев – 10 минут. Раздевание – 3 минуты. Петтинг– 10 минут. Все, поехали. Сажаю его в кресло, надеваю ему презерватив. И сажусь сверху. С замиранием жду, когда зазвенят небесные бубенчики, с потолка посыплются лепестки роз. И «тело пронзит сладкая неизведанная ранее дрожь». Как пишут в женских книжках. Шесть минут десятого.

Жду 10 секунд, 20 секунд… Дальше ждать просто неприлично. Поэтому начинаю понемногу двигаться вверх-вниз. Нет даже намека на боль. Как и на удовольствие. Однако чувствую сугубо моральное удовлетворение. И на том спасибо.

Одиннадцать минут десятого. Алик тихо стонет и робко дергается. Ende. Встаю и опускаю взгляд. По правилам хорошего тона на этом месте должна быть кровь. Ее возможное появление я заранее объяснила Алику: «У меня вот-вот пойдут критические дни. Так что не паникуй, детка, если это начнется во время секса».

Однако крови нет. А была ли девочка? Ладно, «я подумаю об этом завтра». Как говаривала героиня одного заезженного произведения. А сейчас…

– Я хочу, чтоб ты стал на колени… Становится.

– Заведи руки за спину.

Заводит. Сковываю запястья наручниками. Как он эффектно выглядит. Покусывает губу. Беру прищепки и цепляю ему на соски. Да, знаю, тугие, и с непривычки больно.