Онлайн книга «История жизни венской проститутки, рассказанная ею самой. Книга 1»
|
– Играла с ним рукой? Я снова кивнула. – Как ты играла? Я стояла перед ним, не зная, что мне следует говорить или делать. – Покажи мне точно, – прошептал он, – как ты это делала? Растерянность моя достигла предела. Он елейно улыбнулся: – Возьми-ка мой орган… – сказал он, – у посвящённого в сан всё чисто… ничего у него не грех… и ничего у него не грешно. Я была очень напугана и не двинулась с места. Тогда он схватил меня за руку и прошептал: – Возьми только мой член и покажи мне все свои грехи. Я одалживаю тебе своё тело, чтобы ты исповедалась пред моим ликом и очистилась. С этими словами он повёл мою руку к разрезу штанов. При этом мне, трясясь от почтительности, пришлось забраться ему глубоко под живот. Он расстегнул пуговицы, посреди чёрной стены его штанов прямо вверх упруго встал толстый короткий шлейф. – Как ты играла с ним? – спросил он. Я пребывала в ужасном смущении. Однако, хотя и нерешительно, схватила колбаску, к которой он подвёл меня, обняла её рукой и несмело провела два-три раза вверх и вниз. Он сделал серьёзное лицо и продолжил допытываться: – Это всё? Ничего сейчас от меня не утаивай… говорю тебе… Я ещё несколько раз провела туда и обратно. – Что ты ещё с ним делала? Вспомнив приём Клементины, я обхватила его корешок большим и средним пальцами пониже жёлудя и указательным пальцем оттянула вниз крайнюю плоть. Он откинулся на спинку своего огромного кресла. – В каких ещё нечестивых искусствах ты упражнялась? Я не решалась показывать больше, выпустила его хвост и робко пролепетала: – В рот… я брала его… – Как?.. – Он порывисто задышал. – …Как ты это делала? Я глядела на него, раздираемая сомнениями. Однако он с абсолютной серьёзностью и достоинством посмотрел на меня и промолвил: – Ты готова? Или ты хочешь проявить неблагодарность за ту милость, которую я тебе оказал? Знай же, что ты уже наполовину очистилась от всех грехов, когда прикоснулась ко мне так же, как касалась своих полюбовников… Это многое мне объяснило, убедив меня в правильности происходящего, и я посчитала за счастье, что могу таким образом избавиться от грехов. И когда он, стало быть, ещё раз спросил: – Что ты ещё с ним делала? – я спешно опустилась перед ним на колени и осторожно взяла его хвост в рот. – Только кончик? – поинтересовался он. И мгновенно вогнал мне свою ходулю глубоко в глотку. – А больше ничего?.. – раздался сверху его голос. Я прошлась губами вверх и вниз, облизала и пососала это копьё, пощёлкала по нему языком, и меня охватило сильное волнение. Однако я не знала, чего в нём было больше: страха, готовности покаяться или сладострастия. Я услышала, как помощник священника застонал: – Ах… ах… какая же… какая же грешница… ах… ах… И мне стало его так жалко, что я не в силах была терзать его этой мукой дальше, и остановилась. Я выпустила изо рта его хвост, который конвульсивно теперь подрагивал у меня в руке, заботливо вытерла его насухо носовым платком и поднялась на ноги. Лицо священнослужителя было иссиня-красным, его рука ловила меня. – А ещё что… что ты с хвостами… ты так вот делала… ты совершала ещё?.. – Предавалась развратным действиям, ваше преподобие, – прошептала я. – Это я знаю… – прошептал он, с трудом переводя дыхание, – сейчас ты показала мне три способа из них… от трёх способов ты уже очистилась… однако ты много чего ещё с хвостом выделывала… надеюсь, ты не намерена теперь лгать? – Нет, ваше преподобие… – Стало быть, что это было, что ты делала?.. – Сношалась я, ваше преподобие… – Как сношалась?.. – Ну… сношалась… – повторила я. – Мне это совершенно ни о чём не говорит, – вспылил он, – тебе следует показать мне, как ты это делала… Я опять была в полной растерянности. Задирать юбки и тем более вступать с ним в половое сношение я всё же не осмеливалась. – Может, я должен сам тебе показывать, как ты это делала? – спросил он. – Показать, я тебя спрашиваю? – Да… Я и сама сейчас страстно надеялась, что всё произойдёт именно так, я даже была бы этому рада, потому что соитие с ним казалось мне вовсе не грехом, а средством искупить грех. И поскольку я уже довольно давно не держала хвост во рту либо в другом месте, то желание, получить эту стрелу в собственную мишень, у меня от лизания только возросло. Помощник священника поднялся с кресла и повёл меня к кровати. – Как ты это делала? Я сказала: – Ваше преподобие и без меня знает… – Ничего я не знаю, – оборвал он меня. – Ты должна мне сказать всё. Лежала ли ты снизу или сверху? – Было и так, и этак… ваше преподобие… – Ладно, как ты лежала снизу? Я в чём стояла, улеглась на спину поперёк кровати. Мои ноги свешивались через край. – Так ты лежала? – Да. – Но в таком виде с тобой, пожалуй, вряд ли удалось бы что-нибудь совершить… – резонно заметил он, – в таком виде коварный искуситель не смог бы добраться до твоего тела… что ты потом ещё делала… или он задрал тебе юбки? – Да. – Может быть, так? Он рывком закинул мне платье вверх, так что взору открылись мои голые бёдра и недавно поросший светло-каштановыми волосами грот. – Это так было? – Да… ваше преподобие, – промолвила я в ответ. Он раздвинул мне колени в стороны: – И так? – Да… Он поместился между моими ногами, и его толстый живот лёг на мой, хотя господин помощник священника продолжал при этом стоять. – Ага, и таким образом шлейф попал к тебе, чтобы доставить тебе плотское удовольствие? Он стоя поднёс к моему отверстию свою освящённую свечку, которая оказалась очень тёплой. Почувствовав это, я не могла не податься ему навстречу. Он медленно, очень медленно проникал внутрь. Помощник священника, лица которого я не видела, громко пыхтел. Я судорожно вцепилась раковиной в его стебель, уже довольно глубоко проникший в меня. Отныне я тоже хотела совокупляться. Поскольку грехом это не было, теперь и подавно. Я лежала с чувством, в котором сплавились изумление, сладострастие, радость и смешливость и в котором, наконец-то, растворилась вся моя скованность. Я начала понимать, что господин помощник священника разыгрывал передо мною комедию, и дело изначально сводилось только к тому, чтобы меня отпудрить. Однако я решила подыграть этой комедии и вести себя, как ни в чём не бывало, впрочем, я всё же верила в то, что у господина помощника священника достаточно власти, чтобы отпустить мне мои грехи. Поскольку он застрял своим колом у меня в плоти, не двигаясь ни вперёд, ни назад, а только сопел, я принялась подскакивать попкой вверх и вниз, вследствие чего пыхтение его лишь усилилось. |