Онлайн книга «Театр масок»
– Что ж, переоденься во что-нибудь более подходящее для данной ситуации. Штаны тебе явно тесноваты. Винс удивленно захлопал глазами. Он не ожидал, что Кори перейдет в контратаку. Она усмехнулась и добавила: – Мне кажется, что кнута сегодня отведает не моя, а твоя задница. В зале раздались аплодисменты. – Заткнись, стерва! – побагровев, вскричал Винс. – Сейчас я тебя так поимею, что ты будешь умолять меня прекратить. Кори рассмеялась и, подбоченившись, воскликнула: – Ничего у тебя не выйдет! Потому что ты здесь вовсе не для этого. У тебя совсем другое на уме! Винс еще больше побагровел от стыда и пробормотал: – Полегче на поворотах, мисс! На что это вы намекаете? Кори взглянула в его карие глаза и увидела в них страх. – Да на то, что ты сам только о том и мечтаешь, как бы тебе подставить кому-нибудь свой толстый зад! – с презрением ответила она. – Когда тебя трахали в последний раз, приятель? При этих словах на ширинке штанов Винса моментально образовался бугор. Он нервно запустил пятерню в свой ежик на голове и, почесав в затылке, пробурчал: – Тебе придется ответить за свои гнусные оскорбления, сучка! – Только не притворяйся, что ты хочешь отомстить мне за то, что я наблюдала, как тебя тарабанят в зад! – воскликнула Кори. – Неужели ты постишься с тех пор? А ну-ка подними сумку! Живо! – приказала она властным голосом. Винс Рассел вздрогнул и, подхватив с пола сумку, расстегнул молнию. В зале начали возбужденно перешептываться. Зная, что зрители следят за каждым их движением, Кори облизнула губы и переступила с ноги на ногу, изнемогая от похоти. Соски ее грудей отчетливо вырисовывались под тканью, возбуждая невидимых зрителей. Она подошла к Винсу и спросила, схватив его за промежность: – Что ты делал в пыточной камере? Мастурбировал? – Что? Да как ты смеешь! Я просто приводил себя в порядок, – дрожащим голосом ответил Винс, пряча глаза. – А зачем ты притащил с собой приспособления для садомазохистских забав? Зачем тебе все эти наручники, кандалы, кнуты и плетки? Отвечай же, не молчи! Кори сильнее сжала его мошонку. Винс продолжал молчать, потея и краснея с каждой секундой все сильнее. Опасаясь, что он с перепугу написает в штаны, Кори разжала руку и, самодовольно хмыкнув, отошла в угол помоста. – Ступай запри дверь! – приказала она Винсу, прислонившись спиной к перегородке. – Не буду! – глухо ответил он. – Я приказываю! – прикрикнула на него Кори. – Исполняй! Винс Рассел понурился и, подойдя к двери, запер ее на ключ. Кори оглядела сцену, открытую с трех других сторон, и подумала, что от этого ровным счетом ничего не изменилось, кроме одного: выполнив ее приказ, Винс продемонстрировал свою готовность следовать сценарию до конца. Он обернулся и подчеркнуто театрально воскликнул: – Теперь мы с тобой остались наконец вдвоем, моя крошка! Кори молча улыбнулась. – Тебе никто уже не поможет, – добавил он. – Никто тебя не спасет. Кори подумала, что он прав: зрители будут лишь молча созерцать все происходящее на сцене. И никто из них не станет вмешиваться в представление. Шорты вдруг стали ей тесны, а соски заныли. Винс Рассел, однако, не замечал, что она возбуждена, он хлопал глазами, переминаясь с ноги на ногу, и чувствовал себя на сцене не слишком комфортно. Кори отошла от перегородки и, приблизившись к нему, спросила: – Ты знаешь, что сейчас произойдет? – Что? – тупо вытаращив на нее глаза, спросил Винс Рассел. Кори хитро усмехнулась и отчетливо ответила: – Ровным счетом ничего, дружок! В темном зале раздалось разочарованное гудение. – Это шутка? – глухо спросил Винс. – Нет, я говорю серьезно. Впрочем, всякое возможно, – уклончиво ответила Кори. – Может быть, я достану из сумки наручники и цепи и пристегну тебя ими вон к той скамье в дальнем углу. Может быть, я выпорю тебя кнутом, так что на спине у тебя вздуются кровавые рубцы. А может быть, я сделаю тебе на заднице клеймо раскаленным железом, чтобы все знали, что ты мой раб. Ну, и как тебе это нравится? Винс вспотел и испуганно оглянулся по сторонам. Ткань его брюк оттопырилась так, что даже из зала наверняка можно было это заметить. Кори едва не помочилась в трусики, соки потекли из нее ручьем. Собрав волю в кулак, она крикнула: – Но ничего такого не случится до тех пор, мой милый мазохист, пока ты меня не попросишь об этом! На колени! – Ты сошла с ума! – выдохнул Винс. – Нет, я в своем уме! Это ты забыл, кто здесь господин, а кто – раб! Вставай же скорее на колени и умоляй свою госпожу наказать тебя! Винс метнул исподтишка взгляд на дверь, запертую на ключ, покраснел до корней волос и хрипло произнес: – Я не могу. – В таком случае мы попусту теряем время, – спокойно промолвила Кори и наклонилась, чтобы поднять с пола сумку. – Нет! Подожди! – воскликнул Винс. Кори выпрямилась и, прищурившись, пытливо взглянула на него. Прикрыв руками свою промежность и не глядя ей в глаза, Винс пробормотал: – Сначала надень на меня наручники! Тогда я буду вынужден это сделать! Кори выдержала театральную паузу, давая зрителям возможность оценить эту просьбу. По залу прокатился одобрительный шепот. Винс наконец поднял на нее взгляд, и Кори заметила, что его карие глаза возбужденно блестят. Ее так и подмывало запустить руку в трусики и поласкать свою промежность. Безвольно ссутулившись, Винс промямлил: – Я не ожидал, что все так обернется. Я надеялся, что все случится иначе... Я думал, что... – Он осекся и уставился в пол. Кори выразительно молчала. Винс встал на колени и воскликнул: – Пожалуйста! Помоги мне! Нарастающая боль в лоне сводила Кори с ума. Она судорожно вздохнула и погладила Винса ладонью по мокрой щеке, чувствуя к нему жалость и нежность. Он поднял голову и глухо сказал: – Наконец-то! Именно этого я от тебя и добивался. – Я понимаю, – ответила Кори, глядя на стоявшего перед ней на коленях здоровяка, напрочь лишенного чувства гордости и воли. Лицо его пылало, пот катился с него градом, руки безвольно упали, каждое слово давалось ему с трудом. – Мне тоже доводилось выступать в роли господина, – продолжал он. – И ты видела, как меня наказывали, уткнув в грязную лужу лицом. Мне казалось, что я смогу забыть этот эпизод. Но сейчас я понял, что заблуждался. Поэтому, умоляю тебя, положи меня снова ничком и делай со мной все, что тебе будет угодно! Я исполню любой твой приказ, моя повелительница! |