Книга Миры Амбрэ, страница 47 – Экси Старк

— А ты взгляни на это с другой стороны. Что?! — последняя фраза предназначалась Мелани, одной из ее подруг. Она зашептала Монике что-то на ухо. На лице отразилось разочарование.

— Мне пора, — вздохнула Моника. А жаль, мы так мило болтали.

Томно подмигнув Илаю, она зацокала к выходу, подталкиваемая Мелани.

— Вот гадина! — вывела меня из оцепенения Дженн.

Илай доедал свой обед, будто ничего и не произошло, а я старалась не показать клокочущую внутри ярость и имитировать спокойствие и отстраненность от ситуации. Я сгребла со стола подсохшую пресную булку и принялась усердно ее жевать.

Учебный день подошел к концу. Неприятная стычка в столовой быстро забылась.

Перед выходом я забежала в туалет и, когда уже взялась за ручку кабинки, услышала знакомые голоса.

— Не понимаю, что он нашел в ней? — пропищала Моника.

Второй голос неоднозначно хмыкнул.

— Еще и Мелани, как с цепи сорвалась, защищает эту нищую сучку! Взъелась на меня! Было бы из-за кого!!!

У меня аж дыхание перемкнуло: это я — «нищая сучка»?!

— Да, сегодня тебе действительно досталось. Я первый раз ее видела такой злой.

Во втором голосе я узнала Кессиди, высокую смуглую девочку из параллелли. Она переехала в город со своей семьей этим летом. Ее отца-вулканолога отправили в длительную командировку — присматривать за нашей кальдерой. Да, не повезло же подростку из большого города — переехать в такую дыру, еще и в выпускной класс. Всегда удивлялась, почему она примкнула к «фрейлинам» Моники. С виду очень приятная, приветливая и умная.

— Да мы вообще никогда с ней не ссорились, — послышался чиркающий звук, и в кабинку затянуло вонючий дым. — До сегодняшнего дня.

Я глянула на детекторы дыма на потолке. В отключке.

— У Мелани просто обостренное чувство справедливости. Повисла пауза.

— Значит, по-твоему, я несправедлива?! — шикнула она.

— По-моему, ты зря придираешься к Лиле, — спокойно ответила Кессиди.

Смело. У нас в школе ей не перечат.

— Меня Филл из-за нее бросил, забыла?!

Кессиди промолчала.

— Знаешь, что он сказал?!

Моника продемонстрировала первоклассное знание словечек, от которых вяли не только уши.

— Жестко, — заметила Кессиди.

«Черт!» — заметила я.

— Еще и Меллани! Даже на перекур не пошла с нами, опять со своим идиотом зажимается. Меня бесит, что она совсем отстранилась. Всё время проводит с ним. Даже на ночевку не явилась в ту пятницу.

— У них такой период, скоро всё вернется на свои места.

— У них этот период — уже год! Я слишком долго ждала, что она очнется, теперь придется вмешаться.

— Что ты задумала? — с опаской проговорила Кессиди.

— Кое-что. С меня хватит. Они прямо как женатики, за ручку ходят, с родителями ужинают. Фу! Мелани всегда была моей, моей и останется.

— Моника, это явно лишнее. К ним хотя бы не лезь!

— У тебя забыла спросить! И вообще, не забывай свое место! — Моника перешла на крик.

— И какое у меня место? На постилке у твоих ног?! — Кессиди вышла из себя окончательно.

— А ты сообразительная, — съехидничала Моника.

— Да пошла ты!.. — послышались быстрые шаги, и дверь громко хлопнула.

— Завтра на коленях приползешь прошения просить! Пригрела ее… — ворчание Моники растворилось в плеске воды.

Илай, наверное, уже заждался меня. Я оценила свои нулевые шансы выйти незамеченной и прислонилась к стенке.

«Уходи же, сколько можно торчать в сортире среди канализационной вони?! Видимо, ее скрытая ментальность притягивается к подобным ей местам…»

Моника засуетилась и зацокала каблуками по кафельному полу, только не в том направлении, каком бы мне хотелось.

— Хренова кукуруза, — проскрипела она и уселась на унитаз в соседней кабинке.

Раздались характерные звуки, и я зажала нос руками.

«Боги спустились с Олимпа, дабы окропить святыми экскрементами земной клозет. Оказывается, у них тоже случается банальная диарея!»

Моника закряхтела.

— Вот дерьмо!

«Оно самое», — я зажала нос двумя ладонями, еле сдерживая рвотный позыв. Всё, мое терпение лопнуло, я выхожу. Как только я взялась за ручку, Моника закричала.

— Ей!

Я отпрыгнула назад, глотая выпрыгивающее наружу сердце.

— Наконец-то объявился.

Фух, это не мне.

— Достал? Всё, что я просила? Да. Ну конечно, придурок. Заткнись. А кокс? Сколько? Что, да ты оборзел?! Тише, тише, я согласна. Через час в «Анчоусе».

Она отсоединилась.

«Анчоусом» называлось злачное местечко на окраине города. Полуподвальное помещение бывшего склада переоборудовали в ночной клуб. Сама я там ни разу не была, но очень много слышала о нем. В общем, репутация клуба находилась в зоне повышенной туманности…

— Черт! Неужели так трудно им бумагу сюда повесить!

В соседней кабинке жалобно зашелестели оторванные станицы, на пол что-то шлепнулось. На грязном кафеле с обложки растерзанного глянцевого журнала беззаботно улыбалась белозубая дива, не подозревая о коварных намерениях Моники. Ох, знала бы она, в чем будет ее лицо секунду спустя.

Лист за листом журнал исчезал в недрах санфаянса, под стенания Моники.

«Мне кажется, столько бумаги просто не поместится в унитаз…»

— Вот… да что за день такой ужасный!!! — почти плача, прохныкала она.

Унитаз вырвало мутной субстанцией, не похожей ни на что, что я видела в своей жизни. Жижа вытекла за пределы ее кабинки и хлынула ко мне.

Я, судорожно хватаясь за стенки, вскарабкалась на свой толчок, да только нога соскользнула, и я с грохотом ударилась локтем о дверцу. Но равновесие все же сохранила.

Ворчание Моники прекратилось.

— Кто здесь? — настороженно произнесла она.

«Пожалуйста, просто уходи!»

И тут под перегородку поднырнула наманикюренная рука с крошечным зеркальцем в золотистой оправе, и наши взгляды встретились.

— Ты!! — заорала она, словно сирена после ядерного взрыва.

Я была готова провалиться сквозь землю.

Ведь у меня не было цели подслушивать их разговор. Я надеялась, что они сразу уйдут.

— Ты заплатишь за всё!!! — крикнула она из своей кабинки.

Открыв дверцу ногой, я выпрыгнула наружу, оставляя позади подступающую лужу. У меня не было ни малейшего желания вступать с ней в бессмысленный конфликт и опускаться до банальный склоки, а может, и драки, так что я поспешила к выходу. Моника не закрывая рта кричала мне вслед гадости: