Онлайн книга «В семье не без подвоха»
– А зачем его вообще лечить? – хмурится Кир, но я вижу, что ему наконец-то становится не по себе. – А тебе так не терпится стать убийцей? – Я поднимаю бровь. – И ты считаешь, что за случайно повторенные сплетни надо убивать? – Да он не помер бы, – неуверенно говорит Кир. – Я ему только два раза вмазал… – Иногда и одного достаточно. – Ну… Я силу не рассчитал. – И за это тебя должны все простить? А он вот не рассчитал, что ты мимо проходить будешь, ты его как, простил за это? – Я… Я вас защищал! – обороняется до последнего Кир. – Это я понимаю. Но я еще вот что понимаю: три дня назад ты бросил учиться. С тех пор ты серьезно избил двух человек. Это вообще как, для тебя нормально? – Не-ет, – шепчет Кир, глядя в пол. – Вот и мне казалось, что нет. Выводы? После небольшого молчания он выдавливает, как приговор: – Я опять должен учиться? – Ну, – я морщу нос, – учиться в качестве наказания – дело бесполезное. Но ты совершенно точно больше не гуляешь один. Это ясно? Мне кажется, он вздыхает с облегчением. Быстро кивает. – По-хорошему, надо было бы тебя посадить на виду у отца, и чтобы ни шагу без разрешения. Но я обещала, – повышаю голос, заметив ужас в глазах подсудимого, – что тебе не придется с ним разговаривать. Поэтому будешь под наблюдением у меня. И без дела тоже не останешься, надо же направить твою энергию в мирное русло. Выдержав паузу, я набираю Эцагану. – Зайди ко мне на минуточку, дело одно обсудить. – Я тут с капитаном занят, – хихикает Эцаган. – Значит, вместе с ним зайди, он тоже захочет знать про Кировы художества. Видимо, у Эцагана включена громкая связь, потому что я отчетливо слышу стон Азамата: – Ну что еще-о-о?! – Иди-иди сюда, – усмехаюсь. – Узнаешь много интересного. Через минуту они являются. Кир съежился в своем кресле, как будто пытается врасти в спинку. Я в двух словах рассказываю о его подвиге. – Кир! – восклицает Азамат с таким праведным гневом на лице, что хоть еще один парадный портрет рисуй. – Ты о чем думал вообще, хуже Лизы! – Э? – удивляюсь я. – Я понимаю, она знающего отличить не может, но ты-то куда смотрел?! Он же мог тебя как угодно заворожить, балбес ты маленький! Ты себе вообще представляешь, что такое – иметь во врагах знающего?! – Все я отличил! – возмущается Кир, временно обретя опору. – Я прекрасно понимал, что он знающий, только мне на это плевать со скалы, на меня их сила не действует, хоть обколдуйся! – Это ты с чего такое решил? – интересуется Эцаган, с ироничной улыбкой наблюдающий нашу семейную сцену. – С того! По опыту знаю! Что, думаете, я со знающими не лаялся? Азамат задумывается. – Ты серьезно считаешь, что они тебе не угроза? – Серьезно, – мрачно подтверждает Кир. – Пробовали, не выходит. Да спросите сами эту женщину, которая драку видела. Он меня связать попытался, второго связал, а на мне веревки рвутся. И не только веревки, ничего на меня не работает. – Ты это после благословения Ирлик-хона проверял? – уточняет Азамат. – Да при чем тут ваш Ирлик-хон! – отмахивается Кир. – Это давно уже, с детства. – Вот как. – Азамат потирает губу. – Ну ладно, этот интересный феномен мы еще проверим. Но, Кир, это никуда не годится, ты не можешь просто подходить на улице и бить людей… – Азамат, – мягко прерываю я. – Я с ним уже побеседовала на этические темы. Думаю, он хорошо понял, что именно сделал не так. Кир яростно кивает. – Э-э, да? – Азамат несколько теряется. – Ну хорошо… И ты думаешь, он больше не будет? – Я думаю, что нашла себе телохранителя. Эцаган прыскает со смеху. Кир округляет глаза. Азамат смотрит на меня, как будто ждет, что я усмехнусь или намекну, что это шутка. Не дожидается. – Лиза, ну ты же не всерьез… – А почему нет? Многие из твоих первоклассных ребят могут избить знающего? А так и я смогу проконтролировать, чтобы он чего не натворил. Пускай делом занимается. Можешь ему выделить за это оклад. Кстати, Эцаган, как по закону с пострадавшим расходимся? Кто виноват? – Судя по вашему рассказу, он публично оскорбил жену Императора, за это полагается штраф, примерно равный по сумме штрафу за ущерб работоспособности… А вот лечение этого мужика капитану придется оплатить. Я, конечно, пошлю следователя, пускай за Яной запишет показания, все оформит… – За Авьясом тоже записать надо, он участвовал. Эцаган морщится. – Да ну, он знающий, еще наврет чего-нибудь… – Он хотел за меня вступиться, – замечает Кир. – Я думаю, он не питает нежных чувств к коллеге после того, как тот его пришил к стенке, – говорю. – Ну вот, Азамат, назначь Киру жалованье, пускай сам штраф выплачивает, авось крепче запомнит, почему людей бить нехорошо. – А вы не думаете, – спрашивает Эцаган, – что если он будет вашим телохранителем, то сможет с полным правом кому угодно ребра ломать? – Я думаю, что он будет делать как велено. – Я перевожу выразительный взгляд на Кира, который пригибает голову. – А если не будет, то создаст себе проблемы с работодателем, – киваю на Азамата. Кир сглатывает. Азамат некоторое время задумчиво теребит нижнюю губу, потом решительно говорит: – Хорошо. Я согласен, можно попробовать. Но, Кир, до первой оплошности. Если ты снова что-нибудь отколешь, придется пересмотреть наказание на более суровое. Кир мелко кивает. Я сладко потягиваюсь. Ну вот, по крайней мере, две проблемы слились в одну. Теперь мне придется возиться с угрюмым подростком, но хотя бы Азамат будет спокоен и за меня, и за него. Не так уж плохо по нынешним временам. После ухода государственных мужей Кир немного расслабляется и даже обретает объем, отличимый от формы кресла. – Мы с Азаматом летим на разных унгуцах, ты со мной, – сообщаю, вставая. – Там будем шесть дней, погода теплая. Когда соберешь вещи, клади вон в тот угол к моим чемоданам, чтобы завтра слуги без вопросов все погрузили. – Это и есть ваше желание? – спрашивает Кир. – Про сумки? – уточняю я удивленно. – Нет, про… ну, чтобы я вас охранял. – А, нет. Это твое наказание. Трудотерапия, так сказать… хотя ты не знаешь, что это. Не важно. – Да ладно, какое это наказание, это ж легкотня. – Кир пожимает одним плечом. – Это очень скучно и занимает весь день. |