Книга Ученье - свет, а богов тьма, страница 113 – Юлия Жукова

– Как говорится, по знакомству, – отвечает он маршалу с улыбкой. – Элизабет не просто министр, она еще и моя жена.

Маршал снова на меня прищуривается и наконец, видимо, узнает.

– Батюшки-светы, да это ж Лизка Гринберг! Я тут сижу голову ломаю, откуда я ее могу знать. Вот это да! А брательник-то ни словом не обмолвился.

– Ну так правильно, – замечаю я, – работать надо, а не сплетни распускать.

Азамат с маршалом продолжают светскую беседу, пока все восполняют потери калорий, а я внезапно выхватываю из гула за спиной разговор на моем родном языке.

– Я так понял, они не привели его сюда.

– А точно не один из них? Он на человека-то вообще похож?

– Понятия не имею, его ж никто не видел.

– Ну тогда вряд ли, да и потом, была бы охрана какая-нибудь, а лучше аквариум…

– Да вы на их Императора посмотрите, я вообще не понимаю, кто придумал этих дикарей до высших должностных лиц допускать, он же тут в лучшем случае подбирает кандидатов для человеческих жертвоприношений в своих религиозных ритуалах.

Раз уж я это слышу, то Азамат и подавно, даже сквозь разговор.

– Извините, секундочку, – говорит он маршалу и разворачивается, громко и отчетливо оповещая бормотунов: – К вашему сведению, как таковой религии на Муданге нет, а любые жертвоприношения носят метафорический характер, однако если уважаемые господа интересуются…

Один из попавших в центр внимания сплетников тихо матерится, другой резко делает вид, что понимает только на всеобщем.

– Кстати, – продолжает Азамат, легко переходя на опорный язык мероприятия, – я что-то не припомню вас в книжечке. С кем имею честь?

– А, это мои коллеги, – втискивается в кадр тот самый знакомый мне товарищ по биоразнообразию. – Вот господин Сержо, координатор проекта по изучению муданжской фауны внеземного происхождения.

– Здравствуйте, – подает руку господин Сержо. Судя по голосу, это тот, который хотел аквариум.

– Очень приятно, – иронично улыбается Азамат, пожимая руку. – Разрешите уточнить, если мне не изменяет память, когда мы договаривались об изучении определенных представителей муданжской фауны, речь шла о том, что нам будет предоставлена возможность заниматься этим самостоятельно, насколько позволит ситуация…

– Совершенно верно, но мы также договаривались, что вы привезете образец. Вот как раз моя команда им и будет заниматься, – поясняет господин Сержо.

– Да, кстати, – включается в разговор маршал, – где этот твой негуманоид?

Азамат кидает взгляд на часы и припоминает:

– Полагаю, осматривает экспозицию музея изящных искусств.

Повисает несколько напряженная тишина.

– Вы что, его просто так к людям пускаете? – ахает Сержо. – Это же биологическая опасность!

– Да вы знаете, он меня не спрашивает, пускаю я его или нет, – усмехается Азамат. – Он на это исследование добровольно согласился, и ему вряд ли понравится сидеть в аквариуме. Вообще, если вы намеревались каким-либо образом контролировать его поведение и перемещение, то, боюсь, придется в самом скором времени менять программу проекта, потому что максимум, что вы сможете сделать, – это попросить.

– То есть он прямо совсем разумный? – уточняет другой сотрудник проекта. – В смысле, не шимпанзе, не дельфин, а, можно сказать, на человеческом уровне развития сознания?

– Я не специалист, мне трудно судить, я только хочу сказать, что с его мнением необходимо считаться.

– А у него есть мнение? – интересуется подошедшая дама, судя по беджику – из образовательной ветки. – Я так понимаю, у человекообразных обезьян, обученных человеческому языку, как раз не наблюдается способности выражать свое мнение и задавать вопросы. Ваш образец – задает?

– Даже слишком много, – фыркаю я.

– Давайте вы его просто сюда приведете, и мы на него посмотрим! – решительно предлагает маршал. – Всем же интересно, а от музея тут один квартал!

Предложение вызывает некоторый ропот, поскольку большинство побаивается оказаться в одном помещении с инопланетной разумной тварью, но маршал резонно напоминает, что тут охраны побольше, чем в музее, и пусть уж лучше тварь пугает собравшихся здесь подготовленных и защищенных людей, чем ничего не подозревающих посетителей выставок. Так что Умукху в рекордные сроки делают специальный пропуск, и маршал с Азаматом посылают кого-то его привести.

По такому поводу в банкетный зал набивается тьма тайно и явно вооруженной охраны, и все это выглядит крайне непривлекательно. Умукх – странное существо, кто его знает, что он отмочит, безобидное, но непонятное. Ирнчин, мыслящий в том же направлении, впервые за время мероприятия подает голос и на основании своих полномочий как министра национальной безопасности требует, чтобы охрана переходила к решительным действиям только и исключительно по команде маршала. У меня немного отлегает от сердца, но я по-прежнему неприязненно кошусь на защитничков.

И – сегодня день встреч. Это лицо я вряд ли когда-нибудь забуду.

– О, – говорю я неестественно живо, – Азамат, иди-ка сюда, я тебя познакомлю.

Хватаю слегка сбитого с толку мужа и подтаскиваю к одному из охранников, который тоже не понимает, что происходит, и косится на старших по званию.

– Вот, смотри, дорогой, – распаляюсь я, – этому человеку ты обязан тем, что я осталась на твоем корабле, а не улетела на Землю вместе с детками!

Лицо Азамата светлеет от понимания.

– А, так это ваша была прекрасная идея бросить девушку в приставном коридоре между двумя кораблями и запереть дверь? Ваше счастье, что на моем корабле установлены камеры наблюдения по всей внешней поверхности и что мой сотрудник проверил чистоту коридора, а то, знаете, преступная халатность…

Охранник, до которого, видимо, наконец-то дошло, о чем речь, раздувает ноздри и вытягивается.

– Я… все по инструкции!

Азамат прожигает его взглядом, затем с независимым видом поворачивается к подкатившему Ваткину.

– Нельзя ли мне попросить об одолжении? У меня есть основания полагать, что этот офицер не соответствует требуемому уровню подготовки и представляет собой уязвимость. Возможно, было бы лучше его заменить.

– Да я уже так и понял, что тут проблема. Заменим, а ты, Байч-Харах, ну или Лиза, подай жалобу официально, иначе расследование провести нельзя.

– Мне казалось, Сашка подавал, – припоминаю я.

– Сашка твой – не потерпевший и не свидетель. Сама подай. Бюрократия же… А, вот ведут вашего.

Я успеваю состроить мстительную рожу вслед охраннику и обернуться как раз к тому моменту, когда через дальние двери входят Сашка и Умукх.

Бог все в том же белом диле и в человеческой форме – в смысле, наиболее приближенной к человеческой. Вытравленные косички в сочетании с нездорово-красной кожей и очень, очень светлыми серыми глазами производят неизгладимое впечатление, но сотрудников ЗС так просто не удивишь.