Онлайн книга «Ученье - свет, а богов тьма»
Азамат внезапно возвращается – я думала, этот звонок на века. Оказывается, он все еще на телефоне. – Да, маршал, – озабоченно говорит он. – Я вас понял. Если хотите, я дам трубку… Он находит взглядом меня, так что я готовлюсь выступить в амплуа министра здравоохранения, когда из комнаты Кира выкатывается оранжевый клубок и, докатившись до Алтонгирела, обращается Ирликом. – Дело есть! – выпаливает он, привлекая всеобщее внимание. – Простите, – после секундной паузы говорит Азамат в трубку. – Тут как раз один из них. Может быть… Ох нет, я не думаю, что… Хорошо, до связи. – Почему ты не дашь Ваткину со мной поговорить? – ухмыляется Ирлик. Азамат прикусывает щеку, соображая, как бы это объяснить понятно и необидно. Ирлик покатывается. – Ладно, дипломатия – твое дело. Алтонгирел, Айша, у меня для вас кое-что есть! – радостно объявляет он нараспев, даже пританцовывая. Тут его взгляд зацепляется за Аравата, и он немного скисает. – Пойдемте выйдем, это личное. Хотя… прихватите группу поддержки, а то соплей будет ванна, – морщится он. В итоге мы все, кроме Азаматовых родителей и Хоса, набиваемся в ту самую пустую гостевую спальню, где мне исповедовался Алтонгирел. Он раздувает ноздри и поеживается в жарком помещении, видимо, тоже заметил. Ирлик, однако, не дает нам опомниться – садится в центре комнаты и раскатывает перед собой что-то подозрительно похожее на свиток пергамента. Я, правда, имею о них представление исключительно по картинкам. Алтонгирел же, наоборот, явно узнает этот предмет, резко втягивает воздух и нервно оборачивается на Азамата. Тот хмурится. – Да, это именно то, что ты подумал, – сообщает Ирлик, доставая также странного вида металлический стержень с заостренным концом. Алтонгирел и вовсе спадает с лица. – К-кто? – неровным голосом вопрошает он. Ирлик поднимает удивленный взгляд и вдруг заходится хохотом. – Да нет, нет! – отмахивается он сквозь смех. – Даже если б твоя покойница-мать и захотела с тобой пообщаться, я бы не стал ее так ублажать. Нет, тут все интереснее, тебе звонит отец вон той барышни. – Он кивает на Айшу. Она вся подтягивается и пробирается поближе к пергаменту. – Садитесь, садитесь, – приглашает Ирлик. – Это развлечение надолго. – Он все-таки погиб? – печально уточняет Азамат, присаживаясь так, чтобы смотреть на свиток между плечом Алтоши и Айшиной головой. – Мы так ничего про него и не выяснили, я пытался искать… – Конечно, погиб! – заверяет его Ирлик таким тоном, как будто со стороны бедного мужика это было какое-то достижение. – Могли бы давно уже меня спросить и не дергаться. – Ты предлагаешь нам поговорить с мертвым? – переспрашиваю я, присаживаясь за спиной у Айши. – Ты вроде говорил, что нам не положено знать ничего о Подземном Царстве. – А вы от него ничего и не узнаете, – пожимает плечами Ирлик. – Да и разговором это назвать трудно. Покойники, даже такие качественные, как этот, вообще довольно невнятно выражаются, а уж пишут и подавно из рук вон плохо. Да и вы в ответ много не скажете, крови-то жалко. – Крови? – моргаю я. – Это Свиток Тишины, – сообщает мне через плечо Алтоша. – На нем можно писать только кровью. – Да можно-то чем угодно, – криво улыбается Ирлик, – но все остальное до адресата не дойдет. Айша сидит очень напряженно, и я кладу ей руки на плечи, а Кир, пристроившийся рядом, берет под локоть. – Что значит «качественный покойник»? – хмуро спрашивает он. Алтонгирел внезапно оживляется. – Он умер не от болезни, не так ли? – Конечно нет! – фыркает Ирлик. – Он отдал свою жизнь как моцог Умукху за то, чтобы Айша дотянула до возраста обучения. – Умукху? – морщит лоб Эцаган, прочно прицепившийся к напряженному Алтонгирелу. Айша тихо всхлипывает, и несколько рук тут же бросаются ее поглаживать и похлопывать. – Ты когда ее впервые увидел, сказал, что она не дотянет, – вспоминаю я. – А она и не должна была, – пожимает плечами Ирлик. – Но мой брат Умукх – парень старательный, обещания всегда выполняет, так или иначе. Придал ей сил, сколько мог, не привлекая Учока, а там и возраст обучения приблизил. Ты ж понимаешь, Лиза, что она рановато повзрослела. Ладно, хватит болтать, ждет человек, а покойников заставлять ждать – последнее дело. Ирлик кладет когтистую ладонь на Свиток, и из-под его пальцев струйками вытекает темный пигмент, сливается в общую продолговатую лужицу и организуется в слова. «Айша-хян, прости, что не попрощался». Айша складывается вдвое и заходится рыданиями. Мы с Киром сталкиваемся лбами в попытке ее обнять. «Ты для меня важнее всего на свете, – проступает новая строчка. – Ты достойна самого лучшего, что этот мир только может дать человеку». – Читай, коза, – шипит Кир в ухо Айше, которая норовит свернуться улиткой. – Тебе это открыткой на память не останется! – Можете отснять, – разрешает Ирлик. – Но я нескоро второй раз соглашусь на это членовредительство. «Учись хорошо и живи в свое удовольствие», – рисуются новые слова. Алтонгирел сдвигает брови. – Он знает про меня? – спрашивает он у Ирлика. – Он знает про тебя все, – уточняет Ирлик. – Вообще… все? – запинается духовник. – Ага. Я решил, уж лучше я ему все расскажу под землей, чем вы тут будете со Свитком корячиться. Алтонгирел кивает и переводит взгляд на жутковатый стержень, который Ирлик крутит в свободной руке. – Можно я… Мне надо… Ирлик безмолвно протягивает ему стержень, но тут встревает Эцаган. – Ирлик-хон, простите, пожалуйста, но эта штука… она стерильная? Я хочу сказать, ею ведь другие люди пользовались? Ирлик с любопытством оглядывает стержень. – Ну, я ее не мыл. Эцаган морщится и просительно смотрит на Алтошу. – Может быть, можно как-то… – Не дури, кровь надо брать ритуальным пером, – бормочет духовник, закатывая левый рукав. Мне становится немного нехорошо – я прекрасно понимаю переживания Эцагана. – Вообще-то чем ее брать – совершенно фиолетово, – замечает Ирлик. – Если у тебя есть нож и какая-нибудь трубочка, то и вперед, пером просто писать удобнее, а так ничего особенного в нем нет. – Погодите, щас! – встревает Кир и принимается обыскивать свои бездонные карманы. – Во! Он извлекает три стерильно запакованных шприца с иглами. – Ты там органы не носишь случайно? – хмыкаю я. |