Онлайн книга «Ее темные рыцари»
|
– Герда, что случилось? Почему ты плачешь? Я заорала, когда прохладные пальцы коснулись моих ладоней. – А-а-а! – Взвизгнув, отскочила назад – и грохнулась на пол. – Герда! Что с тобой, маленькая?! Испуг в голосе «трупа», а главное, то, что он назвал меня маленькой, немного привело в чувство. И когда он попытался помочь мне подняться, резво отскочила за кресло. – Герда, что случилось? Мужчина медленно спрятал руки за спину, словно показывая, что не собирается больше ко мне прикасаться. – Ты жив? – спросила неуверенно. Раз он мне «тыкал» и называл по имени, фамильярничать позволено и мне. – Разумеется, – кивнул мужчина, удивленно наблюдая за каждым моим движением. – Что со мной станется? – А почему тогда не реагировал, когда я тебя пыталась растолкать? – Думал, это новая игра такая – спящий красавец и девушка в коротком халатике, под которым нет нижнего белья… Проследив за его заинтересованным взглядом, покраснела и туже затянула пояс. Незнакомец – хоть убей, но не поворачивался у меня язык называть его Андреем Болконским! – с деланым разочарованием вздохнул. Чтобы вернуть ситуацию в нужное русло, я перешла в наступление: – Что ты здесь делаешь? Кто ты такой? И почему лежишь на моем диване в обуви? Серые глаза блондина прищурились. – Герда, мы продолжаем играть? – Нет. Что происходит? – Маленькая, ты головой ударилась? – хмыкнул он весело. А я возьми и признайся: – Угу. Затылком. Наверное, когда принимала ванну. И теперь не все помню. Тебя так точно. Блондин выругался. Нет, я не поняла, что конкретно он произнес, если не ошибаюсь, на французском. Но повышенный тон и эмоции в голосе указывали, что он не восхвалял сегодняшнюю прекрасную ночь. – Затылком? Разрешишь посмотреть? И он осторожно, как к пугливому животному, двинулся в мою сторону. Признаюсь, сравнение, подкинутое воображением, показалось унизительным. И я безбоязненно развернулась к Болконскому спиной, перекинув влажные волосы через плечо. В защиту взыгравшей смелости скажу, что, желай он мне зла, давно бы свернул шею, ведь в квартире мы одни. Длинные пальцы аккуратно дотронулись до моей головы. Легкие, нежные касания оказались нестрашными и приятными. – Ничего нет, ни ссадины, ни гематомы, – сообщил он, продолжая массировать уже шею и плечи. – Ты уверена, что ударилась, Герда? Мое дурацкое, ненавистное с детства имя из его уст прозвучало мягко, словно оно ему нравилось. – Лазарус! Тварь! – рыкнули позади. – Убери от нее свои грабли! Чуть не получив разрыв сердца, прижалась к груди гостя, который тотчас охотно обнял. – Не ори, Руслан, имей совесть, – хладнокровно отозвался блондин. – Кто из нас ее еще имеет! Пока я объезжаю супермаркеты в поисках шоколадного торта с клубникой, ты лапаешь мою Герду! Его?! Удивленно хлопнув ресницами, обернулась посмотреть на объявившегося собственника. На пороге комнаты застыл высокий шатен с очень злыми зелеными глазами. Темно-синие джинсы с кожаным ремнем и черная футболка с географическим принтом не скрывали атлетического телосложения, подчеркивая рельефную мускулатуру. Ого, какой крупногабаритный парень… Жаль, что симпатичную внешность сейчас портило выражение ярости. Ух, теперь я представляю, каков убийственный взгляд! – Лазарус, оглох? Прочь руки от Герды! Или они прилипли? Так я могу помочь их отодрать! По тону стало понятно, что отдерет он их насовсем, сделав светловолосого инвалидом. Придется вмешаться – или трупы в моем доме все-таки появятся. Я открыла рот, собираясь потребовать, чтобы они сбавили обороты, как Болконский – или Лазарус? – меня опередил, сдержанно заметив: – Руслан, успокойся, ты пугаешь Герду. Пока тебя не было, кое-что произошло, ты должен знать… – Что? Ты… ты посмел прикоснуться к ней, гад?! Я не поняла, о чем вообще шла речь, но шатен вдруг оказался рядом с нами. И неуловимым движением отшвырнул от меня блондина. Врезавшись в стену и отскочив от нее резиновым мячом, Болконский налетел на Руслана. Сцепившись, мужчины смерчем завертелись по комнате. Сначала я, зажав рот ладонями, забилась в уголок из опасений попасть под раздачу. Но слыша, как трещит мебель и разбиваются вазы из коллекции бабушки, не выдержала. И завопила: – Прекратите! Да кто вы вообще такие? И что делаете в моей квартире?! Парень, называемый Русланом, удивленно обернулся, нарываясь на удар по почкам. Даже не скривившись от боли, он встревоженно воскликнул: – Герда, ты не помнишь, кто мы? – Нет! Не помню! – Хотелось добавить «придурки», но в последний момент чудом сдержала рвущееся слово. Драка мгновенно закончилась. Мужчины обеспокоенно переглянулись и уставились на меня. Тот, кого называли Лазарусом, несмотря на совершенно иное имя в водительских правах, вздохнув, принялся рассказывать: – Увидев меня, Герда испугалась. Думаю, у нее частичная амнезия. Возможно, она ударилась, поскользнувшись в ванной. Или повлияло то, как мы втроем провели вечер. Втроем провели вечер?! Мама дорогая! От пронесшихся в голове страшных и пошлых, а точнее, страшно пошлых предположений мне стало дурно. – Ребят, в конце-то концов! Ответьте, кто вы такие?! – Я – твой парень, – прозвучало одновременно. Я доверяю своему чутью – оно всегда подсказывает, когда мне лгут. Сейчас оно молчало, не возражая. Не сдержав смущенный смешок, чувствуя себя в глупейшей ситуации, полюбопытствовала: – Что? Оба сразу? Незнакомцы синхронно кивнули. Я встречаюсь с двумя сексуальными мужчинами одновременно? Нет. Не может быть. Я еще раз взглянула на их серьезные лица. Нет. Да ну на фиг! Мое впечатлительное сознание посчитало так же – комната поплыла перед глазами, и я позорно грохнулась в обморок. Далекий разговор вторгся в сознание, пробуждая его от вынужденной спячки. Я лежала на любимом диване. Одна. А сквозь неплотно прикрытую дверь долетал спор, разгоравшийся на кухне. – Это наш шанс начать все сначала, – произнес, если не ошибаюсь, блондин. – «Наш»? Лазарус, иди в пень, мерзавец, это мой шанс! – Руслан послал оппонента совсем иным маршрутом, но не стану же я повторять вслед за ним? Я, внучка филолога, собиравшего современный фольклор, банальные ругательства произносить стыжусь. – Вспомни, ты от нее отказался. Как ты там сказал? Не люблю рыжих, кажется? Рыжих, значит, не любим? Ну-ну… минус одно очко Болконскому. А вообще я не рыжая, я золотисто-русая… точнее, очень золотистая… ладно, рыжая я. Гадская совесть не даст соврать даже самой себе. Вот что за жизнь, а? Даже мысленно лгать не могу, патологическая честность не позволяет! |