Книга Сфера, страница 50 – Дейв Эггерс

– Никому не говори, что я тебя сюда водил.

– Не скажу, – ответила Мэй и тут же поняла, что, значит, придется врать Энни. Сейчас ей показалось, что цена невысока. Захотелось снова поцеловать Кальдена, и она обняла его лицо, притянула к себе, раздвинула губы. Зажмурилась и вообразила длинную пещеру, и голубой свет в вышине, и темную воду внизу.

И здесь, в тенях, вдали от Стюарта, что-то в Кальдене переменилось и его руки обрели уверенность. Он обнял ее крепче, и ладони его наливались силой. Его губы оторвались от нее, пробежали по ее щеке, по шее, замерли, подобрались к ее уху, горячо подышали. Мэй старалась не отставать, обнимала его голову, целовала шею, гладила спину, но вел он, у него был план. Правая рука легла ей на спину, притянула ближе, и он жестко вжался ей в живот.

А потом Мэй взлетела. Очутилась в воздухе, и Кальден ее понес, и она обхватила его ногами, и он решительно шагал, а она плыла спиной вперед. Приоткрыла глаза и опять зажмурилась, не желая знать, куда он ее несет, доверяя ему, понимая, как напрасно доверяет, – они в глубоком подземелье, этого человека невозможно найти, она даже не знает его фамилии.

А потом он стал ее опускать, и она напряглась, предчувствуя каменный пол пещеры, но посадка вышла мягкой, на какой-то матрас. Мэй открыла глаза. Альков в стене, пещера в пещере, в нескольких футах над полом. Вокруг полно одеял и подушек – Кальден уложил ее на них.

– Ты здесь ночуешь? – спросила она, в своей лихорадке сочтя, что это почти логично.

– Иногда, – сказал он, дохнув пламенем ей в ухо.

Она вспомнила про презервативы из поликлиники доктора Вильялобос.

– У меня есть, – сказала она.

– Хорошо, – ответил он, забрал у нее презерватив, сорвал обертку, а Мэй стащила с него штаны.

Двумя рывками он содрал с нее брюки и трусы, отбросил прочь. Лицом зарылся ей в живот, обхватил бедра, его пальцы поползли вверх, внутрь.

– Иди ко мне, – сказала она.

Он так и сделал, и в ухо ей прошептал:

– Мэй.

Она больше не умела складывать слова.

– Мэй, – повторил он, и она разлетелась на куски.

* * *

Она проснулась в общаге и поначалу решила, что все это ей приснилось, от первой до последней секунды: подземные залы, вода, красные контейнеры, ладонь на спине, затем постель, подушки, пещера в пещере – что ни возьми, все неправдоподобно. Произвольный набор деталей, реквизит неловких грез, в реальности невозможный. Но встав, приняв душ и одевшись, она поняла, что все случилось ровно так, как она запомнила. Она поцеловала этого Кальдена, о котором почти ничего не знала, а он водил ее не только в помещения особого допуска, но еще в какой-то сумеречный зал, где они потерялись на много часов и вырубились. Она позвонила Энни:

– Мы слились в экстазе.

– Кто? Вы со стариком?

– Он не старик.

– От него не пахло затхлостью? А про кардиостимулятор и подгузники он не упоминал? Не говори, что он прямо на тебе помер.

– Ему нет и тридцати.

– Ты наконец узнала его фамилию?

– Нет, но он дал мне телефон.

– Высокий класс, о да. Уже звонила?

– Пока нет.

– Пока нет?

В животе у Мэй екнуло. Энни громко фыркнула.

– Ты же знаешь, я боюсь, он какой-то шпион. Ошивается тут. Он легально в кампусе, ты проверила?

– Проверила. Он работает в «Сфере». Сказал, что знает тебя, и у него повсюду доступ. Да он нормальный. Может, эксцентричный слегка.

– Что значит – повсюду доступ? – В тоне Энни зазвучала сталь.

Тут Мэй поняла, что пора врать. Она хотела вновь быть с Кальденом, хотела слиться с ним и не хотела, чтобы Энни закрыла ей доступ к нему, к его широким плечам, к его элегантному силуэту.

– Это значит, что он хорошо тут ориентируется, – сказала Мэй.

Отчасти она подозревала, что, быть может, Кальден и впрямь здесь нелегально, какой-то лазутчик, – ее внезапно озарило, что он, вероятно, живет в этой странной подземной берлоге. Не исключено, что он из противников «Сферы». Скажем, работает на сенатора Уильямсон или на будущего конкурента. Или он попросту никто, любопытный и назойливый блогер, который хочет подобраться ближе к машинному сердцу мира.

– Так вы где слились в экстазе? В общаге у тебя?

– Ага, – сказала Мэй. Так врать полегче.

– И он остался на ночь?

– Нет, ему надо было домой. – Чем дольше они проговорят, тем больше вранья Мэй нагородит, и она сочинила предлог закруглиться: – Мне сегодня на «Сферический опрос». – Это плюс-минус правда.

– Позвони потом. И выясни его фамилию.

– Ладно.

– Мэй, я тебе не босс. Я не хочу над тобой надзирать. Но компании нужно выяснить, кто он. Вопросы безопасности – дело очень серьезное. Давай его сегодня вычислим, ладно?

Голос у нее переменился – прямо недовольная начальница. Мэй проглотила злость и повесила трубку.

Затем позвонила по номеру Кальдена. Длинные гудки уходили в бесконечность. Голосовая почта не включилась. И до Мэй снова дошло, что у нее нет способа с ним связаться. Ночью она то и дело порывалась спросить, как его фамилия, выяснить хоть что-нибудь, но момент вечно был неподходящий, Кальден у нее фамилии не спрашивал, и она решила, что они обменяются контактами при расставании. Но они забыли. Во всяком случае, она забыла. И как же это они расстались? Он проводил ее до общаги и снова поцеловал в дверях. Или нет. Поразмыслив, Мэй вспомнила, что он поступил, как в прошлый раз: потянул ее в сторону, подальше от фонаря на крыльце, и поцеловал четырежды, в лоб, в подбородок, в щеки, словно перекрестил. Затем развернулся и исчез в тенях у водопада, где когда-то Фрэнсис отыскал вино.

* * *

В обед Мэй направилась в «Культурную Революцию», где, по наущению Джареда и Джосии с Дениз ее подготовят к «Сферическому опросу». Ее заверили, что это награда, это честь, к тому же приятно – стать одним из сфероидов, которых опрашивают о вкусах, предпочтениях, покупательских привычках и планах; клиентам «Сферы» на пользу.

– Сейчас для тебя это правильный шаг, – сказал Джосия.

– Я думаю, тебе понравится, – кивнула Дениз.

Пит Рамирес оказался пресным красавцем несколькими годами старше Мэй, а в офисе у него не было ни стола, ни кресел, ни прямых углов. Офис был сферический, и когда Мэй вошла, Пит разговаривал по гарнитуре, размахивая бейсбольной битой и глядя в окно. Поманил ее и закончил беседу. Правую руку протянул Мэй, левая не отпускала биту.

– Мэй Холланд. Как я рад. Я знаю, у тебя обед, но я быстро. Если простишь мне отрывистость, уйдешь отсюда через семь минут, нормально?

– Нормально.