Книга Страсть и судьба, страница 55 – Юджиния Райли

Лицо Сары озарилось радостью.

— Почти?

Его улыбка была полна доброты.

— Физические признаки налицо, но стопроцентная уверенность появится завтра, когда будут результаты анализа. Так что вполне можете порадовать супруга.

Сара сияла.

— Да, я сразу же скажу ему.

— Когда были последние месячные?

Она сказала, что 24 сентября, и он, подсчитав, сообщил, что она родит 1 июля.

— Я хочу посмотреть вас через месяц, — сказал он, выписывая рецепт. — А пока вот список витаминов, которые вы должны принимать, если результат анализа будет положительным. И еще вам нужно сделать анализ крови.

— Спасибо, — сказала Сара, беря протянутый ей список, — но сейчас я не могу этого сделать. Мы собираемся переезжать, так что посещать вас я не могу. Я просто хотела узнать, на самом ли деле я в положении.

Он удивился, но тут же заулыбался.

— Понятно. В таком случае вы должны иметь при себе результаты анализа для вашего будущего врача. Может быть, вы сообщите мне его адрес, и я перешлю их ему.

— Конечно.

Он пообещал позвонить ей утром, и они простились. Оплатив счет, Сара поспешила выехать из города. Настроение у нее было приподнятое. Она остановилась у аптеки и купила витамины. Затем двинулась дальше, к Меридиану, размышляя о младенце, растущем в ней. «Дэмьен, — прошептала она, — все-таки это случилось! Мы на самом деле встретились, полюбили и создали новую жизнь. Дорогой мой, я жду не дождусь, когда же я вернусь к тебе и сообщу удивительную новость».

Потом она несколько поостыла, вспомнив о зловещем существе, обитающем в доме Дэмьена, о колдовских амулетах и зловещем голосе.

Если она вернется в прошлое, будет ли там ее дитя в безопасности?

Когда она подъезжала к Меридиану, день клонился к вечеру. Ей не терпелось вернуться домой и обдумать свои планы перед возвращением в прошлое.

Но когда она проезжала по окраине, направляясь па Речную дорогу, что-то заставило ее остановиться перед коттеджем мадам Тю. Она посмотрела на симпатичный домик, освещенный золотым сумеречным светом. Он был недавно побелен, а ставни покрашены яркой желтой краской. По фасаду шла обнесенная перилами галерея, на крыльце стояли кресла-качалки, словно приглашая войти, а с карнизов свисали корзины с цветами, источающими густые запахи.

Сара вспомнила молодого негра в мэрии, который посоветовал ей сходить к мадам Тю. Глупо, конечно, но что-то влечет ее в этот коттедж. А она уже давно перестала задавать вопросы силам, которые она не может ни увидеть, ни понять.

Выключив мотор, она пошла к дому. Она не знала, дома ли мадам Тюше, но на стук появилась высокая грузная негритянка. В этот раз на ней было английское платье цвета маиса и очки в металлической оправе. Она широко улыбнулась.

— Здравствуйте, милочка, я вас ждать, — сказала она.

— Ждали? — изумленно спросила Сара.

Мадам Тюше говорила на местном наречии — монотонном, изобилующем носовыми звуками, как те кайены, которых Сара встречала в городе.

— Я — Сара Дженнингс.

— Да, я знать, — ответила мадам Тюше, — заходить, милая.

Войдя в коттедж, Сара остолбенела. Гостиная и столовая обставлены прекрасной викторианской мебелью в стиле Дункана Фифа. Натертые деревянные полы покрыты коврами пастельных тонов с темными розами. Вся обстановка в темных тонах, везде горят свечи, отражаясь в блестящем красном дереве, и сладкий запах мускуса, похожий на ладан, наполняет воздух.

Мадам Тюше провела Сару прямо в столовую и указала ей на стул.

— Я пить чай, — сказала она.

Сидя за столом красного дерева, Сара вдыхала успокоительные запахи ароматизированного воска и мебельного масла. Она посмотрела на прекрасный буфет и угловые горки, рассмотрела красивые блюда, украшенные ручной росписью. У арочного входа на резном столике лежит большая раскрытая Библия, над ней — картина, изображающая Иисуса Христа.

В этом доме есть что-то уютное и спокойное. Сару охватила полная безмятежность.

Через две минуты мадам вернулась с подносом, на котором стояли фарфоровый чайник и чашки. К удивлению Сары, негритянка не стала гадать на чаинках и вертеть хрустальный шар. Она только спросила, протянув Саре чашку:

— Что вас тревожить, милая?

Сара глотнула крепкий, горячий чай. На лице негритянки и в ее темных, полных чувства глазах она прочла мудрость и опытность много пережившего человека.

— Сначала объясните, пожалуйста, почему вы знали, кто я и что я собираюсь прийти к вам?

— Здесь все знать, кто вы.

— А разве уборщик из мэрии не сказал вам, что и приду?

Мадам покачала головой.

— Никто мне не говорить. Я видеть по луне и звездам.

Мгновение Сара колебалась. Слова негритянки звучали странно, хотя в голосе и манерах не было ничего необычного.

— Понятно, — пробормотала она, нахмурившись, хотя ничего не поняла.

Мадам протянула руку и легко коснулась дешевого золотого колечка, которое Сара забыла снять.

— Вы идти замуж, милая?

— Нет. — Сара протянула руку и положила ее на колени.

— Вы ждать ребенка?

От такой немыслимой проницательности Сара только и могла, что шумно вздохнуть.

— Да. Но как вы…

— Вы ходить в дом с привидениями, там, у реки, n'estce pas? [23] — продолжала мадам с легкой понимающей улыбкой. Ходить туда много раз, нет?

— Как вы можете знать такие вещи? — спросила Сара недоверчиво.

— Мадам знать, — ответила та. — Мадам знать, что вы в тревоге. Вы сказать мадам все, да?

Глядя в умные, шоколадно-коричневые глаза женщины, Сара задавалась вопросом — почему она ей верит? Но она верит! Конечно, можно предположить, что проницательность мадам — просто ловкие догадки, но почему-то Сара чувствует, что мадам знает гораздо больше, чем говорит. Молодая женщина поняла, что встретила родственную душу.

Сделав глубокий вдох, Сара выложила все — как умер Брайан; как она унаследовала состояние Эрики Дэвис; как приехала в Луизиану; как попала в прошлое и полюбила человека, живущего в 1871 году. Мадам и глазом не моргнула, когда Сара рассказала, как вышла через парадную дверь и вернулась в настоящее; как опять попала в прошлое, как только что узнала, что ждет ребенка от человека, который живет в другом веке. Рассказала она и о неведомом существе, не желающем ее присутствия в доме, о черных свечах и колдовских амулетах, о зловещем голосе, требующем, чтобы она убиралась прочь.