Книга Обман Инкорпорэйтед, страница 186 – Филип Киндред Дик

Фергессон бросил на него злобный, негодующий взгляд.

– Что с тобой такое? Как тебе это удается?

Хедли уязвленно, обиженно пробормотал:

– Что – удается?

– Боже правый… Ты всегда умудряешься вляпаться в какую-нибудь дичь. У тебя к этому талант. Стоит появиться чему-то бредовому, ты уже тут как тут. У тебя что, мозги настроены на всю эту белиберду? Как ты умудряешься?

Задрожав, Хедли забрал журнал.

– Что я читаю – это мое личное дело, – словно в тумане, он засунул его обратно в папку. – У нас свободная страна: я могу читать все, что захочу. И вы меня не остановите. Вы не запретите мне это читать. Понятно?

Покачав головой, Фергессон с каменным лицом зашагал прочь.

Хедли не понес «Суккуб» домой, а припрятал в подсобке, за старой витриной «этуотер кент», чтобы никто не нашел.

Вечером Хедли снова задумался над этим. Куда он ввязался? Возможно, Фергессон и прав. Легко представить, как Хорас Уэйкфилд носит с собой экземпляр «Суккуба» и незаметно достает его из-под полы, показывая знакомым. Тайком пересказывает статьи немногим избранным, кому можно доверять. Держит его наготове, сидя в «Здоровом питании» и поглощая тапиоковый пудинг с морковным салатом. Как та статья Джорджа Бернарда Шоу о вакцинации… очередной запас патронов для обстрела растленного мира.

Он мог представить, как Уэйкфилд радуется тайным сведениям о мировом господстве евреев. Узнай Уэйкфилд о «Протоколах сионских мудрецов», это привело бы его в возбуждение, в подлинный восторг!

Эллен внесла тарелку растаявшего ванильного мороженого, которое она взбила в морозилке.

– Стью, – сказала жена, – о чем ты думаешь?

– Ни о чем, – ответил Хедли, взяв мороженое.

– Фергессон… сказал тебе что-нибудь о покупке того универмага? Мне кажется, он доведет это дело до конца. Судя по тому, что рассказала мне Элис…

– Нет, – кратко ответил Хедли. – Он ничего не говорил.

И, закрыв тему, снова предался раздумьям. Хедли шел по длинному коридору, конец которого скрывался из виду. Но именно это его и притягивало. Новизна. Не пережевывание давно известного и не повторение избитых ситуаций из прошлого. Он никогда раньше не сталкивался с таким человеком, как Теодор Бекхайм. Никогда не встречал такой женщины, как Марша Фрейзьер, и не вертел в руках «Суккуб». Он даже не знал, что означает слово «суккуб».

Достав с полки словарь, Хедли стал быстро в нем рыться. Он и сам не знал, что ожидал найти, но, в любом случае, удивился. «Суккуб – демон мужского пола, который принимает женский облик, для того чтобы совращать мужчин с пути добродетели, вступая с ними по ночам в половое сношение». Слово произошло от латинского succubare, «лежать снизу», и succuba, «блудница». Хорошенькое название для журнала. Хедли закрыл словарь и спрятал его.

На следующий день, во вторник, он подготовился заранее.

– Я сегодня обедаю с одним человеком, – сказал он Фергессону. – В полдень, хорошо? Мне нужно вовремя выйти.

Проверявший накладные Фергессон крякнул и кивнул, ничего не ответив. Спускаясь по лестнице на главный этаж, Хедли осознал, что идет по лезвию бритвы: Эллен могла узнать тысячей способов. Ей мог рассказать Фергессон. Она могла зайти к нему в магазин, пока он будет сидеть с Маршей. Ей мог проговориться Дейв Гоулд. Ну, и так далее.

Придется либо выложить все начистоту, либо забыть обо всей этой истории.

Пока Хедли раздумывал, не забыть ли обо всей этой истории, в магазин вошла Марша Фрейзьер.

Как и прежде, она была в облегающих слаксах без карманов, перетянутых широким кожаным поясом, и в плотной клетчатой рубашке. Желтовато-рыжие волосы она зачесала назад, а под мышкой держала гигантский кожаный портфель. Остановившись у главного прилавка, Марша медленно огляделась и увидела Хедли.

Тот поспешил к ней.

– Привет, – сказал он, – я получил журнал.

Она задумчиво кивнула.

– Вы можете уйти из магазина?

Хедли помчался наверх, сказал Фергессону, что уходит, схватил пальто и понесся вниз по лестнице. Марша уже устремилась к выходу и безучастно застыла в дверях, явно не желая терять времени. Запыхавшись, он догнал ее.

– Куда вы хотите пойти? – спросил Хедли. Уже наступил полдень, и люди повалили толпами. – Как насчет этого места? – он показал на «Здоровое питание». – Идет?

Марша вошла в «Здоровое питание» первой – вальяжная женщина медленно направилась к столикам в глубине. Она мельком взглянула на стеллаж с сушеными кореньями и ямсом, после чего отодвинула стул и села. Пока Марша доставала пачку сигарет, Хедли неуклюже уселся напротив.

С сопением подошла Бетти, скорчив в натянутой улыбке землистое, расплывшееся лицо.

– Доброе утро, Стюарт, – она кивнула Марше. – Добрый день, мисс. Приятная теплая погодка, правда?

Хедли согласился.

– Очень приятная.

Марша промолчала.

– Есть гренки с бефстрогановом под белым соусом, – старательно перечислила Бетти, – салат с макаронами, зеленый горошек и бананово-сливочный пудинг.

– Просто кофе, – твердо сказала Марша.

Хедли сделал заказ, и Бетти ушла на кухню, чтобы передать его цветной поварихе. В магазин прибывали элегантные плотные женщины средних лет. Слышались их кудахтанье и возня.

– Что вы думаете об этом месте? – спросил Хедли Маршу.

– Интересно, – ее лицо показывало, что ей совершенно не интересно. – Вы успели изучить журнал?

– Да, – ответил Хедли, не вдаваясь в детали: он не знал, что сказать, так как и сам не понимал, что чувствует. К тому моменту Хедли вообще перестал понимать собственное состояние.

– Что вы о нем думаете? – Вопрос прозвучал спокойно, бесстрастно, но требовал ответа.

Хедли потеребил ремешок своих наручных часов. Затем посмотрел на стеллаж с фруктовыми консервами без содержания сахара, которые высились штабелями за спиной у Марши до самого потолка: бесконечные полки безвкусных персиков, груш и слив для диабетиков.

– Я удивился, – наконец сказал он. – Это совсем не то, что я ожидал увидеть.

– А что вы ожидали увидеть?

– Не знаю… возможно, литературный журнал. Типа нашего институтского.

Марша улыбнулась своими тонкими, бескровными губами. Ее костлявое лицо напоминало голый череп. Глубоко посаженные глаза, темные тени под холодными серыми зрачками.

– Да, – согласилась она, – мы не печатаем стихов о Венеции и рассказов по аборты в Северной Каролине. Но он симпатичный, вы не находите? Хорошая бумага, хорошая печать. Пятикрасочная обложка.

– Я заметил, что обложка выглядит необычно.

Принесли еду, и Хедли принялся ее поглощать. Напротив него Марша попивала кофе и с каменным лицом наблюдала.