Онлайн книга «Черная заря. Пепел на зеленой траве»
|
Ракета! Сигнальная ракета! Огненный шарик запрыгал по земле, разбрасывая искры. — Вот так, Майерс! — опустил свое оружие командир батальона. — Нас поняли правильно. — Осмелюсь спросить, герр майор, что это значит? — Меня приглашают на переговоры. — Это опасно, герр майор! Возможно, они хотят, чтобы к ним вышел старший офицер и тогда… Гратц поднялся с земли и отряхнул куртку. — Посмотрите на эти пробоины, их можно накрыть ладонью! А огонь велся с двухсот метров, как минимум! И уж если снайпер сумел положить пули так близко друг к другу… Что ж вы думаете, она не видела, в кого стреляла? Солдату показалось, что он ослышался. — Она, герр майор? — Думаю, что я не ошибаюсь, Майерс… Когда резко оборвались за лесом пулеметные и автоматные очереди и наступила пугающая своей неопределенностью тишина, я обессиленно опустился на песок. Нет, в душе-то, разумеется, не имелось особенных сомнений в том, что Гадалка и на этот раз сможет хитро выскользнуть из-под ответного огня противника. Ведь и ее напарник тоже некоторым образом не самый распоследний лох в своем деле. И все же… всегда остается какая-то вероятность случайности. Да и просто по закону больших чисел, хотя бы одна из нескольких сотен пуль, пусть и ненароком, не прицельно, но может зацепить того, в кого их все и выпустили. Пусть американцы носятся со своей тактикой «подавления огнем», как дурень с писаной торбой, но ведь и их противники тоже несут потери! Стало быть, что-то все же и попадает… Пару минут я прислушивался. Тихо… Но вот! Та-тах! Та-тах! Тах! Рванули воздух короткие очереди. Два раза по пять… Добивают? Кого? Не в привычках Галины стрелять очередями, да и не из чего ей. Михалыч? У него-то автомат есть, да и стрелок он отменный… Нет. Не он. Именно потому, что отменный стрелок. Пары выстрелов хватило бы. Да и ни к чему снайперу подранка добирать, пусть уж с ним лучше товарищи подстреленного повозятся, все меньше их на нашу долю останется. Нет, это не наши стреляли. Краем глаза ловлю вопросительный жест Грача — он кивает в ту сторону. Мол, пойдем, командир, поможем? Но наша позиция здесь… Тут уже кое-что успели подготовить для встречи «дорогих гостей», и бросать это место сейчас — крайне неразумно. Встречный бой при явном численном перевесе противника… это, знаете ли, очень эффективный способ самоубийства. Да и мало нас. Одного не отправить, толку-то с него? Ни вытащить раненого, ни отбиться, как положено. А отправить двоих, так кто тут будет оборону держать? — Командир! — это Ворон. — Фиксирую радиообмен! Сигнал на частоте четыреста сорок три и пять, кодированный! Так, это те, кого прижала Галина, сейчас вызвали на помощь отошедший со своей позиции пост. Сейчас они захлопнут капкан… Обойдут мины и ударят в спину тем, кто открыл огонь по основной группе. И что это нам дает? Первое — они не определили численность противника, не знают, кто и в каком количестве по ним стрелял. Значит, либо вовсе никого не видели, либо не уверены, что всех правильно посчитали — там ведь может быть и больше народу. Но там мой любимый человек! Что, если она сейчас лежит на траве, зажимая руками рану?! И ждет меня! Того, кто должен прийти на помощь, спасти… Поднимаюсь с земли. — Потеряшка! — Здесь, командир! — Твоя позиция вон там! — указываю рукой. — Когда они выйдут из-под прикрытия деревьев, мы их прижмем. Ну, а ты уж сам смотри… — Есть, командир! — забрасывает винтовку за плечо снайпер. — Остальным — как условились! Вот так. Я люблю Галину! Сильнее, чем это можно выразить словами и описать на бумаге! Но — идет война. Мы с ней — оба солдаты. Каждый на своем месте. И бросив свое место, свой пост, я обреку на смерть всех остальных. Тех, кто поверил мне, как командиру, вверив в мои руки свои жизни. Высокопарно? Выспренно? Возможно… я не силен в таких тонких материях. Но ничего другого — здесь и сейчас придумать просто не могу. Может быть, я не самый хороший командир. Не самый хороший человек. Все может быть. Но именно здесь и сейчас — я командую всеми этими людьми. И никого, на кого можно свалить ответственность, тут больше нет. Решать мне — и только мне. — Ждем их здесь! Вот так и проводят грань, отделяющую пока еще живых от, возможно, уже и не живых… И ты всегда будешь помнить эти слова, этот нагретый солнцем песок, скрипящий под ногами. Звенящую до безумия тишину, которая опустилась на лес, словно тяжелая могильная плита на склеп. В сотый и тысячный раз станешь вспоминать этот момент, лихорадочно пытаясь осмыслить свои поступки. Ведь наверняка есть еще какой-то выход! Его просто не может не быть! Годами и десятилетиями в твоей памяти — снова и снова будет вставать эта картина. Будет, это я знаю точно. Обхватывая пустую подушку, ты будешь тщетно искать в темноте ту, кого ты сам (САМ!) отправил на верную смерть. Ведь знал же, что там не просто так мальчишки собрались, не вчерашние очумелые зэки — а серьезные вояки. Других не сбросили бы в тыл к противнику. Знал… И что? Не воевать, сберечь жизнь любимому человеку и пропустить врагов в тыл к своим? Ну-ну… Передергиваю затвор автомата и ложусь на свое место. Привычным жестом расстегиваю подсумок и выкладываю на землю запасной магазин. Все — мы готовы. Ждем… Гратц поправил куртку и, подобрав с земли кепи, перешагнул через упавшее дерево. Пустынная (на первый взгляд) полянка лежала перед ним. Но майор не сомневался, что откуда-то оттуда на него сейчас смотрят внимательные глаза. Он даже представил себе эти самые глаза, и спину на секунду прохватило холодом. Слишком хорошо ему было известно как смотрит их обладатель — и какие возникают при этом ощущения у того, на кого он уставился подобным взглядом. Не подавая вида, офицер прошел еще метров сорок вперед, туда, где на траве виднелся след от догоревшей ракеты. Огляделся, заметил небольшой выворотень и направился к нему. Если не обманывает предчувствие, то… — А вы не ошиблись, — голос прозвучал откуда-то из пустоты. — Здравствуй, Галя! — кивнул он в ответ. — Откровенно говоря, я так и подумал, что это место указано тобой не просто так. |