Книга Бездонные пещеры, страница 61 – Кейт Форсит

— Но, Лахлан! — воскликнули Мегэн и Изабо одновременно.

Он не обратил на них внимания, продолжая объяснять им свой план.

— Если мы потерпим поражение, то оставшиеся в живых отступят в горы, чтобы присоединиться к вам.

— Но, леаннан... — в отчаянии сказала Изолт. — Такой план — просто самоубийство!

Лахлан быстро повернулся к ней.

— Нет, если мы захватим их врасплох и ударим сильно и быстро. У нас еще остались бочки с морским огнем, которые мы не смогли использовать из-за непогоды. А что если мы взорвем весь остров? Или заманим их в ловушку и обольем их им? Должен быть какой-то выход! Эта мерзкая фэйргийка должна знать. Она выросла на том острове и скажет нам, как победить их.

— Но ты не можешь довериться Колдунье, хозяин! — воскликнул Дункан Железный Кулак. — Она предаст нас, или я буду не я!

— Если у нас будет ее дочь, то не предаст, — процедил Лахлан. — Если она предаст нас, мы перережем славное белое горлышко ее дочурки.

— Нет! — воскликнула Изабо. — Бронни ведь совсем малышка!

Лахлан набросился на нее.

— Думаешь, мне так хочется это делать? Она ровесница моего сына, и к тому же дочь моего брата. У меня нет никакого желания вести войну через детей. Но у меня нет другого выбора, Изабо. Или мы уничтожим жриц Йора, или погибнем. Кроме того, разве не ты постоянно уверяешь меня, что Майя ненавидит фэйргов так же сильно, как и мы, а этих проклятых жриц еще сильнее? Если то, что ты говоришь, правда, она будет рада видеть, как они горят!

Он круто развернулся, отдав приказы Дункану и Дайду. Изабо стояла, сжав руки, чувствуя, как ее охватывает леденящий ужас. Доверяла ли она Майе? И что произойдет, если Майя останется им верна, но по какой-нибудь причине не сможет оказать им ту помощь, в которой они нуждались? Бронвин все равно убьют? А что будет с Серыми Плащами? И с Дайдом? Подобное поручение было чистой воды самоубийством.

Она оглянулась на комету, чей зловещий красный свет уже начал бледнеть в свете наступающего дня. Скоро она станет невидимой, но Изабо будет все так же чувствовать ее, холодную, злую, не выходящую у нее из головы. Дурной знак.

Майя сидела на своем тюфяке, расчесывая длинные черные волосы Бронвин, когда вошел Лахлан. У Ри был бледный и усталый вид, густые черные брови сошлись над переносицей.

— Ну, Колдунья, пришла пора тебе сделать что-нибудь полезное!

Ее рука замерла. Она подняла на него глаза, и вся краска отхлынула от ее лица так, что странное чешуйчатое мерцание ее кожи стало заметным, как никогда.

— Как и всегда, к вашим услугам, мой господин, — сказала она с иронией, которая, как она знала, больше всего задевала его за живое. — Чем могу служить?

— Ты можешь рассказать нам все, что знаешь о Жрицах Йора. Мы собираемся отправиться на их остров. Нам нужно, чтобы ты рассказала нам, какой он именно и как мы можем уничтожить его.

У Майи странно булькнуло в горле. Если раньше она была просто бледной, то теперь казалась совершенно бескровной.

— Не будь глупцом! Ты не можешь напасть на жриц Йора вот так! Они владеют такими силами, о которых ты не знаешь вообще ничего.

— Так расскажи мне, — сказал Лахлан, не отрывая от нее внимательного взгляда. — Что за силами они владеют и как мы можем победить их?

— Они — жрицы Йора! Они избраны Йором. Они взывают ко всей силе Йора. — Голос у нее дрожал.

— И что?

— Ты не понимаешь, — пролепетала она. Ее голос зазвучал странно, нараспев. — Йор все. Йор могущество. Йор сила. Йор власть. — Она глубоко вздохнула, расслабив пальцы, судорожно сжимавшие расческу. — Его нельзя победить. Жриц нельзя победить.

Крылья Лахлана немного расслабились. Прислонившись к стене, он положил руку на Лодестар, и, отвечая на его прикосновение, внутри сферы вспыхнул и засиял свет.

— Мы в Шабаше не верим в богов и богинь, как вы, фэйрги, — сказал он тихо. — Мы верим, что во вселенной существует единственный источник силы, что все мы озарены и связаны им. Твой Йор — просто олицетворение этой силы, одно из многих лиц Эйя. Он нам не враг. А твои жрицы не непобедимы. Разве я не застрелил Сани Ужасную из своего лука? Да и тебя тоже обучали жрицы, разве не так? И все же я видел твою кровь, а теперь ты моя пленница.

Майя ничего не сказала, глядя на него, напряженная, точно тетива лука.

Лахлан медленно продолжил:

— Шабаш Ведьм тоже владел огромной силой и считал себя непобедимым, но ты свергла и уничтожила его всего за несколько дней. В мире нет ничего несокрушимого, и ничто в конце концов не может избежать гибели. Как ты одержала победу над ведьмами?

— Я... Я застала их врасплох, нанесла молниеносный и сильный удар, так что никто не сообразил, что произошло и как организовать оборону. Я зала, что это должно быть сделано быстро и жестоко, ибо мимолетного колебания было бы достаточно, чтобы...

— Вот именно. Точно так же мы должны поступить и со жрицами Йора.

Она покачала головой.

— Нет, нет, это невозможно сделать.

— Это нужно сделать. — Голос Лахлана все еще был мягким, но в нем звенела неумолимая стальная решимость. — И ты поможешь нам в этом.

Она снова покачала головой. Бронвин всхлипнула от страха. Глаза Лахлана обернулись к ней. Он встал перед ней на одно колено.

— Не бойся, девочка. Иди и отыщи тетю Бо. Тебе пора покинуть Замок Забвения. Никогда еще не видел места с более подходящим названием. Твоя мама поедет с нами, но тебе нечего бояться. Она поможет нам выиграть войну.

— А если не помогу? — спросила Майя.

Лахлан сказал резко:

— О, думаю, что ты все-таки поможешь нам.

Тон его голоса заставил Бронвин прижаться обратно к матери, хотя, разумеется, здесь не было ни тени того мгновенного понимания, что кроется за его словами, которое забрезжило в глазах Майи. Фэйргийка крепко обняла дочь, глядя на Лахлана поверх ее шелковистых черных волос, потом поцеловала ее в макушку.

— Тебе лучше пойти собрать вещи, малышка. Мама должна уйти с твоим дядей Лахланом.

— Нет! — закричала Бронвин, вскакивая. — Не уходи, мама! Останься со мной!

— Не могу, маленькая. Тетя Бо позаботится о тебе.

— Ты понимаешь, что должна сделать все, что можешь, чтобы помочь нам? — угрожающе спросил Лахлан. Майя кивнула.

— Тогда идем. Я созвал военный совет. Времени осталось совсем мало, так что мы должны спешить. У нас всего восемь дней, чтобы сделать то, чего мы не добились за шесть месяцев.

Бронвин не до конца поняла подоплеку всего произошедшего в комнате, но она была достаточно восприимчивой, чтобы перепугаться. Плача, она прижалась к матери. Майя крепко обняла ее, потом медленно встала. Она была белой, как мел.