Книга Спасенная репутация, страница 36 – Анна Грейси

Откуда-то издалека она услышала слабый высокий вскрик, погружаясь в восхитительное забвение...

Во второй раз Фейт проснулась одна. Солнце больше не светило сквозь щели в шторах, и Николас Блэклок, судя по звукам, одевался.

Она нашла свою ночную рубашку и надела ее, все еще стесняясь своей наготы. Потом раздвинула края балдахина и выглянула.

– Доброе утро.

Он подпрыгнул, виновато обернулся и с серьезным лицом стал внимательно разглядывать ее.

– Доброе утро, – буркнул он. – Ты... как ты?

Она свесила ноги с кровати, встала и начала потягиваться.

– Ой! – вырвалось у нее.

– Что такое? Тебе больно?

Она покачала головой.

– Нет, просто... ох! – Она попыталась потянуться еще раз и поморщилась от боли в мышцах спины и ног. – Вчерашняя беспримерная практика... ох. – Она снова потянулась и скривилась, когда мышцы запротестовали.

Он побелел, и вид у него стал еще более виноватым.

Фейт поймала его взгляд и сказала:

– О, не волнуйся, ничего серьезного. Просто некоторые мышцы протестуют Дело в том, что я давно не тренировалась.

– Не тренировалась? – Он нахмурился, сведя брови над переносицей.

– Да, но теперь станет лучше. Чем больше я буду практиковаться, тем быстрее привыкну. – Она бросила на него печальный взгляд. – В конце концов, ты же предупреждал меня, что придется терпеть всякие неудобства и лишения.

Он помрачнел еще больше.

– Да, предупреждал. И пусть это будет для вас уроком, мадам! – В его голосе прозвучали оскорбленные нотки. – Если хотите вернуться в Англию сейчас, я отправлю Стивенса проводить вас.

– О нет, я не собираюсь уезжать. Уверена, что смогу привыкнуть. Это же все дело практики, как ты понимаешь.

Он фыркнул.

– Полагаю, у этого проклятого болгарина было больше мастерства! – прорычал он.

Она изумленно уставилась на него.

– Что ты такое... – И тут она поняла, о чем он подумал, и засмеялась.

Он гневно зыркнул на нее.

– Что вы нашли такого смешного, мадам?

Когда Фейт смогла говорить, она сказала:

– Я не знаю, что ты имел в виду, – соврала она, при этом еле сдерживаясь, чтобы опять не рассмеяться, – но я говорила о верховой езде. Мои мышцы болят оттого, что я провела целый день в седле, а не от... гм... ну, ты знаешь. – Она снова засмеялась, затем послала ему теплую, интимную улыбку. – Та часть путешествия пока была весьма приятной.

Он уставился на нее, и краска медленно залила его шею и лицо. Он шумно откашлялся и огляделся в поисках сюртука, словно вдруг заторопился.

– Увидимся внизу за завтраком, мадам, – ворчливо пробормотал он и повернулся, чтобы уходить, но она пронеслась через комнату босиком и остановила его.

– Постой!

– Что такое?

– Моя утренняя обязанность жены. Помнишь, вчера ты объяснял мне про нее, – пробормотала она и обвив его руками за шею, приподнялась на цыпочки и поцеловала.

Вначале он стоял неподвижно, жесткий как палка, пассивный, безразличный. Фейт открыла рот и робко пробежала языком по его губам, с жадностью пробуя на вкус, стремясь вернуть ему хоть немного наслаждения, которое он подарил ей ночью. Он стоял как скала, сопротивляясь ей, а она закрыла глаза и просто целовала его. Она целовала его со всеми зарождающимися чувствами, которые росли внутри ее, словно новый человек являлся на свет – смелая, чувственная Фейт, которая хотела достучаться до него и вместе строить новое будущее.

Но Ник стоял, непоколебимый, позволяя ей целовать себя, но отказываясь отвечать на поцелуй. Она уже готова была сдаться, когда он с низким стоном притянул ее ксебе и углубил поцелуй. Горячий, неясно-пряный вкус Николаса дрожью прокатился по ней, затопляя каждый утолок беспомощной любовью к нему.

Ее колени подогнулись, она скользнула пальцами в его мягкие, густые волосы, сжимая их так, словно боялась затеряться в нем.

Когда поцелуй закончился, она отпустила его и дала себе медленно соскользнуть вниз по его телу. Они стояли, разделенные лишь несколькими дюймами, тяжело дыша, уставившись друг на друга. Его зрачки были огромными и темными.

– Доброе утро, мистер Блэклок, – мягко проговорила она, боясь, что ноги ее не удержат.

Он пробормотал что-то себе под нос и вышел из комнаты. Она услышала, как его сапоги протопали вниз по ступенькам, и улыбнулась. Это начало, великолепное начало.

– Стивенс, вы знали много солдатских жен? – спросила Фейт.

Они ехали бок о бок по узкой дороге вдоль побережья. Николас ускакал вперед, и Фейт воспользовалась возможностью поболтать со Стивенсом. С ним было очень легко разговаривать. В отличие от мужа.

– Да, мисс. Много. Некоторые были женами, а некоторые... сожительницами.

– Сожительницами? – Фейт не знала такого слова.

– Да, мисс. Ну, неофициальными женами то есть. Без законного брака. У солдат, как правило, короткая жизнь, и некоторые женщины просто переходили к следующему мужчине, когда ее прежнего убивали.

Фейт была шокирована.

– Вот так просто?

– Да, вот так просто. – Он кивнул и, видя ее смятение, объяснил: – Я знаю, эго звучит малость бесчувственно, но вы должны понять, мисс, на войне все по-другому. Мужчины и женщины, ну, они ищут быстрого утешения, и нет времени на долгий период траура. Те, кто выжил, должны двигаться дальше, брать от жизни что могут. Женщине нужен мужчина-защитник, а мужчинам, им тоже нужны женщины. Хорошая жена – неофициальная или законная – может здорово облегчить солдатскую жизнь.

– Каким образом? – Фейт подъехала поближе, чтобы послушать его ответ. Именно для этого она и подняла эту тему.

– Ну, некоторых женщин просто талант создавать повсюду уют. Горячая еда, теплая постель, даже на земле, какие-то мелкие, но приятные безделицы, ласковые слова ночью. Вы не представляете, какое значение все это имеет для мужчины, особенно для того, который завтра может умереть.

– Понимаю. – И она действительно понимала. Если Николас так долго был солдатом, то можно понять, почему он не хочет думать о будущем, связывать себя обязательствами, даже при том, что она не сожительница, а законная жена.

Наверное, очень неприятно думать о том, что в случае твоей гибели твоя сегодняшняя жена завтра спокойно перейдет к твоему другу. Она могла понять, почему солдат не хотел говорить о любви.

А вот уют – совсем иное дело. Она вспомнила о том, что произошло между ними утром, и улыбнулась. Едва ли слово «уют» было подходящим Скорее уж блаженство. Николас Блэклок, возможно, и не хочет любви, но, похоже, не против взаимного супружеского счастья.