Книга Поцелуй виконта, страница 18 – Маргарет Мур

— Очень рада, — пробормотала его мать, а леди Элеонора присела в почтительном реверансе.

Тем временем его отец кивнул лакею в ливрее и парике, и тот выдвинул стул справа от хозяина.

— Миледи! — Граф кивнул на стул.

И снова, демонстрируя поразительное самообладание, леди Элеонора очаровательно улыбнулась ему и заняла указанное место. После того как граф торжественно произнес молитву, был подан ужин.

Бромвелл мог гордиться подаваемой в доме отца едой. Но к сожалению, ценой за такие изысканные блюда, как черепаховый суп, тюрбо с лобстерами, котлеты из ягнятины, жаркое из оленьего мяса, говядина, гусь, зеленый салат, горошек, меренга а-ля крем и шоколадный крем, была необходимость выслушивать самоуверенные разглагольствования графа решительно обо всем на свете.

Леди Элеонора отведывала блюда с уже известным ему изяществом и вежливо внимала хозяину стола. Она не делала никаких замечаний, если только граф не обращался к ней с вопросом, но это произошло только один раз, когда он поинтересовался ее мнением о состоянии итальянских дорог в сравнении с английскими. Но даже тогда он почти не слушал ее ответа, а продолжал возмущенно рассуждать об ужасном состоянии дорог в Англии и отстаивать свою идею о том, что преступников следует не высылать в Австралию, а использовать для ремонта дорог на родине.

Бромвелл однажды наблюдал высадку в Австралии приговоренных к каторге мужчин, женщин и детей и не мог с ним не согласиться.

— Тогда большая часть из них осталась бы в живых, — заметил он. — Условия на этих судах…

— Я говорю, что их нужно оставлять здесь не ради их блага, — возмущенно вскричал граф, как будто Бромвелл предложил размещать их в удобных гостиницах, — а для того, чтобы использование их в качестве дорожных рабочих обернулось значительной экономией государственных средств!

— И превращением их в рабов, — уточнил Бромвелл. — Вам не приходилось бывать на сахарных плантациях, иначе вы поняли бы, что рабство…

— Мы не о том говорим! Мы говорим о дорогах — о тех самых дорогах, из-за которых вы едва не погибли!

— Авария вовсе не была такой уж страшной, — с трудом сохраняя выдержку, заметил Бромвелл. — И смерть никому из нас не грозила.

— Однако если бы на крыше были пассажиры, — вмешалась леди Элеонора, — они могли бы серьезно пострадать и даже погибнуть.

— Ага! А я что говорю! — с торжествующим видом воскликнул граф.

— Согласен, такое могло случиться, особенно если бы мы ехали с большей, скоростью. Тем не менее, думаю, существует большая разница между требованием, чтобы дороги поддерживались в хорошем состоянии, и использованием для этого рабской силы.

— Вот к чему приводит дорогостоящее образование! — пожаловался граф леди Элеоноре. — Каждый раз теоретические представления берут верх над соображениями практичности. Если бы мой сын жил в Англии вместо того, чтобы гоняться за разными жуками, он бы знал, в каком удручающем состоянии находится его страна.

— Когда повидаешь мир, как я, когда тебе есть с чем сравнивать, — сказал Бромвелл, — то начинаешь понимать, как хорошо мы живем, хотя, конечно, в жизни Англии и в англичанах многое можно было бы улучшить.

Граф сурово насупил брови:

— Вы говорите, как эти проклятые французы, рассуждающие о свободе и равенстве. Посмотрите, что там происходит! Они превратили страну в кровавое побоище.

— Может, нам воздержаться от обсуждения политических вопросов, пока леди не удалятся в гостиную, — предложил лорд Бромвелл, заметив смущение леди Элеоноры и матери, и поспешил сменить тему, пока отец не принял это как признание своего сына в заблуждениях. — Я не ошибся, у нас в конюшне действительно появилась новая лошадь, очень красивый черный жеребец?

— Да, не ошиблись, — отвечал граф. — Я недавно приобрел его к новому охотничьему сезону. Должен сказать, превосходное животное.

И его отец принялся описывать достоинства не только своего последнего приобретения, но и остальных лошадей, и охотничьих собак. И хотя Бромвелл добивался именно смены темы разговора, он тайно вздохнул при мысли, какое мнение о его семье составит леди Элеонора.

Наконец были поданы десерт и фрукты, и дамы оставили сына с отцом наедине. Однако вместо продолжения политической дискуссии Бромвелл вынужден был выслушать очередную лекцию о его обязанностях как англичанина, представителя родовой знати и особенно наследника графа Грэншира.

Зная заранее весь текст, Бромвелл позволил себе увлечься фантазиями о леди Элеоноре, хотя это оказалось ошибкой. Воображение сразу нарисовало ему ее гибкую грациозную фигурку в hura, женском таитянском танце, который разительно отличался от медленных церемонных танцев на английском балу.

— Ну, Бромвелл? Что же вы намерены делать? — вернул его к горькой реальности раздраженный голос отца.

— В данный момент — присоединиться к дамам, — ответил сын, вставая и направляясь к выходу.

Даже обед в гостинице показался Нелл настоящим испытанием, однако его невозможно было и сравнивать с тем напряжением, в каком она пребывала за столом у графа Грэншира. Благодаря полученному образованию и воспитанию — что граф считал пустой тратой средств — она без затруднений ориентировалась во множестве столовых приборов и бокалов, в остальном же чувствовала себя нежелательным свидетелем в суде, с лордом Бромвеллом в качестве обвиняемого и его отцом, олицетворявшим и судью и жюри присяжных. При всей своей тревоге за сына графиня ни слова не проронила в его защиту!

Нет, это просто поразительно, возмущенно думала Нелл, занимая в гостиной кресло напротив леди Грэншир, в ожидании чая расположившейся на кушетке. Сидеть весь вечер и молчать, не обращая внимания на подобные разговоры за столом, как это можно?!

Или она привыкла к тому властному и презрительному тону, в каком ее муж разговаривает с сыном? Но для подобной привычки требуется время. Следовательно, у графа давно выработалось столь пренебрежительное отношение к сыну! Бедный лорд Бромвелл! Как тяжело ему в родном доме!

— Вы дрожите, — с материнской заботой заметила графиня. — Попросить лакея принести вам шаль?

— Нет-нет, мне хорошо, благодарю вас, — ответила Нелл.

В гостиной действительно было очень тепло, за то время, пока они находились в столовой, здесь был разведен огонь.

— Надеюсь, вы не заболели. Может быть, мне попросить доктора Хэтфилда посмотреть вас, когда он придет с еженедельным визитом?

— Нет, спасибо, право, я чувствую себя прекрасно. Я должна поблагодарить вас за это платье и остальные наряды.

Графиня застенчиво улыбнулась, чем сразу обнаружила сильное сходство с сыном.

— Не стоит благодарности, у меня их больше, чем нужно. — Она нагнулась и с неожиданной силой сжала руку Нелл. — Не обращайте внимания на моего мужа, леди Элеонора. Он человек весьма самонадеянный, упрямый и эмоциональный, но может быть очень добрым и великодушным.