Книга Колдовская любовь, страница 53 – Вирджиния Хенли

Герон покачал головой и рассмеялся:

— Рейвен, как ты попала в такую передрягу?

Она вспомнила слова Хита и едва не заплакала.

— Оказалась не в том месте не в то время, — вздохнула она. — Сегодня поужинаем в зале. Бьюсь об заклад, тебе понравится стряпня мистера Берка!

Ей хотелось остаться одной и привести в порядок мысли и чувства. Хиту почти удалось заставить ее выйти за него… только в последний момент он отступил, предоставив ей решать самой. Это ее тронуло. Хоть и запоздало, но он все же вспомнил о чести и благородстве. Герон же, как назло, явился в самый неподходящий момент. Но сколько же ему потребовалось мужества, чтобы отправиться в Шотландию в одиночку!

— Спасибо, Герон, — прошептала она, коснувшись его руки.

Через час подали ужин. Народу было меньше, чем обычно, поскольку Рэм, Гевин и остальные объезжали границу. Рядом с Робом Кеннеди, проспавшим почти весь день, сидели Тина и Эйда. Рейвен посадили рядом с Героном. Напротив устроились Бет и Дункан.

Рейвен лихорадочно искала взглядом Хита, сидевшего за одним из столов вместе со священником и оставшимися в замке воинами. Еда была выше всяких похвал. И Герон, и Дункан то и дело превозносили искусство повара до небес. Но Рейвен не могла проглотить ни кусочка. Она вежливо откликалась на все реплики Дункана, старавшегося вовлечь ее в разговор, но сосредоточиться на беседе не могла. Девушке то и дело приходилось напоминать себе, что она должна слушаться разума, а не сердца. Завтра она обретет драгоценную свободу, навсегда покинет это место и постарается все забыть.

Когда ужин закончился и все поднялись, Роб внезапно пошатнулся и рухнул на стол. Тина и Эйда с трудом приподняли его и снова усадили. Хит немедленно вскочил. Бет в ужасе зажала рот рукой.

— Папа заболел, — прошептала она. Дункан злобно выругался.

— Как же, заболел! Глушил виски целый день, вот и не держится на ногах.

Хит взглядом заставил его замолчать.

— Возраст сказывается, — бросил он и, протиснувшись мимо брата, подошел к отцу. — Я уложу его спать, — сказал он Тине и, взяв Роба на руки, вынес из зала.

Наутро Рейвен надела свой красный с черным костюм и отправилась попрощаться с Валентиной и малышами. Тина сказала, что воины проводят их до английской границы. Рейвен поняла, что не сможет объясниться с Хитом. Пожалуй, лучше им не видеться вообще.

Герон же все никак не мог расстаться с Бет Кеннеди, и Рейвен про себя усмехнулась. Похоже, молодые люди серьезно увлечены друг другом!

Кавалькада выехала из Эскдейла и пересекла границу у Лиддел-Уотер. Там они простились с сопровождавшими. Оказавшись на английской земле, девушка подняла голову и счастливо воскликнула:

— Я свободна! Свободна! О, Герон, свобода — самая драгоценная вещь в мире!

Она отказалась ехать в Бьюкасл и уговорила Герона отправиться к бабке, в Блекпул-Гейт. Добравшись до места, Герон послал записку Кристоферу, в которой сообщал, что назавтра они возвращаются в Роклифф.

Рэм Дуглас и Хит Кеннеди отомкнули железную дверь подземной тюрьмы и вошли. Дуглас поднял факел повыше, осветив убогую обстановку: ведро, соломенный тюфяк и небольшой столик. Ни стула, ни табурета. Кеннеди поставил на стол рядом с пустым глиняным кувшином и оловянной тарелкой большую кружку с элем.

Пленник немедленно вскочил, загораживаясь ладонью от света, но, увидев мрачное, угрожающее выражение их лиц, попятился. Хит пригвоздил его к месту жестким взглядом.

— Твое имя?

— Сим Армстронг. Мейнджи приходится мне братом.

— Так вот, Сим, — спокойно произнес Рэм. — Если будешь морочить мне голову, я заставлю тебя сожрать собственные яйца с подливкой из эля.

Армстронг облизнул внезапно пересохшие губы.

— Вы должны были убить Рэма Дугласа, бросив тень на англичан. Почему? — рявкнул Хит.

— Клан Дугласов забрал слишком много власти, — дрожащим голосом пробормотал Армстронг.

— Но почему решили уничтожить именно меня? — допытывался Рэм. — Почему не Арчибальда Дугласа, нового графа и главу клана?

Сим снова обвел языком губы, только на этот раз и во рту было как в пустыне.

— Если открою рот, считай, я мертвец!

Рэм выхватил кинжал.

— Если промолчишь, считай, что ты уже в аду!

— Арчи Дугласа можно подкупить.

— А Генрих Тюдор знает, что мне бесполезно предлагать деньги, — заключил Рэм.

— Так Дейкр выступает посредником? — догадался Хит. Армстронг кивнул. Очевидно, страх все-таки развязал ему язык, потому что слова посыпались горохом:

— Мейнджи и Дейкр — закадычные дружки, водой не разольешь. Это они подожгли вашу конюшню, чтобы я не проболтался. Ты сам видел, как Мейнджи разделался с Хобом Армстронгом в Бьюкасле, но я не думал, что он способен прикончить собственного брата.

Хит и Рэмзи переглянулись. Хит подтолкнул Армстронгу кружку с элем и вместе с Рэмом вышел из камеры.

— Что-то тут не сходится, — покачал головой Рэмзи. — Если Генрих Тюдор желает моей смерти, зачем чертовым Армстронгам было везти тебя в Англию? Не лучше было бы для короля и Дейкра, чтобы все выглядело так, будто дельце обстряпали сами шотландцы?

— Возможно, Мейнджи просто решил запутать следы?

— А может, кто-то еще решил расправиться со мной? — размышлял Рэм. — Съезжу-ка я завтра в Глазго и перемолвлюсь словечком с партнером покойного Мозеса Ирвина. Если не ошибаюсь, его зовут Голдман.

— Ты редко ошибаешься, друг мой. Но не езди один.

— Я бы попросил тебя составить мне компанию, но боюсь, твоя семья заскучает, — пошутил Рэм. — Так что возьму Джока.

Доставив сестру домой, Герон мгновенно скрылся под тем предлогом, что нужно немедленно проведать охотничьих псов, и предоставил сестре отвечать на неизбежный град вопросов. Рейвен разложила так ни разу и не надетые платья и заметила, как сильно они помялись. Придется их выгладить, перед тем как развесить. Ларк, любопытная, как кошка, последовала за ней на кухню, стараясь побольше выведать о Кристофере. Рейвен размахивала утюгом, делая вид, что крайне занята, но с появлением матери пришлось стать разговорчивее.

— Как матушка? Полагаю, все такая же странная.

Кейт часто отвечала на собственные вопросы, и домашние к этому привыкли.

— Дорис в прекрасном здравии, мама.

— Не пойму, почему она требует, чтобы ты называла ее Дорис, а не бабушка?

— Она не возражает, когда я называю ее бабушкой, но Дорис ей больше по душе, — весело пояснила Рейвен.

— Она расспрашивала тебя о твоих планах? Впрочем, это не ее дело.

Рейвен кивнула, сосредоточенно глядя в огонь, на котором нагревались утюги. В ушах снова звучали слова бабки: «Я хочу для тебя настоящего мужчину… неукротимого… а не комнатную собачку…»