Книга Брачный приз, страница 39 – Вирджиния Хенли

Розамонд вызывающим жестом откинула волосы и тряхнула головой:

— Я не уступлю никакому дьяволу!

Губы Рода дрогнули в улыбке, но он и не подумал уступить.

— Что же до этих широких рукавов… — Он просунул руки внутрь, добрался до ее обнаженных плеч, привлек к себе и поцеловал.

Окружающие приветствовали дерзкую выходку жениха смехом и аплодисментами.

Розамонд задрожала. От его прикосновений ее бросало то в жар, то в холод. Она твердила себе, что не боится никого и ничего, но теперь приходилось признать, что он страшит ее. Может, Нэн права: до сих пор Род все прощал ей, потому что они не были женаты, а с законной супругой позволено обращаться по-другому. Правда, друзья считали его человеком уживчивым и добродушным, но под маской невозмутимого лощеного придворного Розамонд всегда ощущала бездонные глубины, скрывавшие бог знает какие мрачные тайны.

Поцелуй послужил своеобразным сигналом. Холостые приятели Рода окружили новобрачных и увели жениха. Розамонд, стараясь не позволять панике вонзить в нее железные когти, повернулась к Демуазель и леди Элеоноре. Деми впервые позволили присутствовать при церемонии укладывания новобрачной в постель, и она раскраснелась от волнения. Дамы, посмеиваясь и перешептываясь, увели невесту из зала и проводили в свадебные покои.

Раскатистый мужской хохот, доносившийся из соседней комнаты, побудил женщин как можно скорее избавить Розамонд от пышных нарядов. Нэн позаботилась о платье, остальные поспешно стянули камизу и чулки. Леди Элеонора подхватила с постели белую шелковую сорочку, вышитую золотыми бантами — узлами любви, и едва успела продеть руки невесты в рукава, как в комнату ворвалась развеселая компания подвыпивших молодых людей. Распевая непристойную песенку, они втолкнули в спальню голого, в чем мать родила, жениха. Дамы завизжали, притворяясь, что страшно шокированы, но при этом глаз не сводили с могучей фигуры рыцаря. Розамонд, изнемогая от страха и стыда, поспешно повернулась спиной к мужчинам, а леди Элеонора, не опустив подола сорочки, откинула длинные волосы невесты, открыв ее бедра и округлые ягодицы, желая показать, что на белоснежной коже нет ни единого пятнышка.

Род немедленно очутился рядом и отнял руку леди Элеоноры, так что волосы золотистым занавесом скрыли обнаженную плоть. Взгляд жениха красноречиво говорил, что невеста ложится в брачную постель невинной.

Пока Деми прикрывала Розамонд от нескромных взоров, Эдуард и Гарри стянули подвязки новобрачной, чтобы позже повязать на рукава. Род не стал возражать, но решительно кивнул им на дверь. Громко сетуя, что не увидит супружескую пару в постели, Эдуард все же выпроводил остальных. Зная, что вскоре и ему предстоит уйти, принц решил не доводить до того момента, когда игривое настроение сменится бесстыдно-непристойным.

Элеонора, расстелив постель, поцеловала невесту. Деми порывисто обняла подругу и с тревогой прошептала:

— Все будет хорошо?

Горло Розамонд так сдавило, что она только сумела кивнуть, но при этом одарила Деми ободряющей улыбкой.

Дождавшись, пока уйдут дамы, Род задвинул засов и повернулся к жене.

Розамонд поспешно отвела от него взгляд.

— Жаль, что этот день не стал для тебя более счастливым, — заметил он.

— Не пойму, о чем ты. День прошел как нельзя лучше, — с ледяным сарказмом бросила она, по-прежнему принужденно улыбаясь.

— Ты вышла за меня по неверным мотивам. Хотела угодить Элеоноре и Симону, а не ради нас с тобой.

Она и не подумала отрицать правоту его слов.

— А ты? Женился по верным мотивам?

— Абсолютно, — уверенно кивнул он.

Розамонд прикусила губу, снова вспомнив, как грозилась, что он никогда не получит ее сердца. И его ответ поднял в ней бурю негодования. «Я удовольствуюсь твоим телом… и твоими замками…» Вот они, его мотивы!

— Что ж, как бы ни было, а брак заключен, на счастье или беду! — рассмеялась Розамонд, чтобы скрыть боль обиды, и, нагнувшись к туалетному столику, стала разбирать вещи, принесенные Нэн. — Странно, — пробормотала она, подняв кинжал брата, найденный в Дирхерсте. — Почему Нэн принесла это сюда?

Подошедший Род взял у нее серебряный клинок.

— Твоя служанка посчитала, что он тебе понадобится.

Розамонд непонимающе уставилась на него. Он объяснил:

— Нэн, очевидно, уверена, что ты подарила мне свою невинность. — Приблизившись к кровати, Род полоснул кинжалом по пальцу: несколько капель алой крови упали на белое полотно. — Она не понимает, что ты не желаешь ничего отдавать мне.

— Я вышла за тебя, принесла приданое, но не жди, что так же добровольно позволю взять свое тело! — прошипела Розамонд.

Род обжег ее изумрудным сиянием глаз.

— Я хочу, чтобы ты пришла ко мне, не просто исполняя долг. Хочу, чтобы ты сгорала от желания.

— Никогда! — вскрикнула она. — Никогда!

Мужская гордость Рода была задета столь решительны отказом, однако он не повысил голоса.

— А вот тут, любовь моя, ты жестоко ошибаешься.

Он шагнул к ней, бесшумно, грациозно, как хищник, загоняющий выбранную добычу. Розамонд хотелось сбежать и спрятаться, но гордость приковала ее к месту. Род же набросился на нее, только взял руку и, запечатлев на ладони поцелуй, сложил ее пальцы в кулачок. Кончиком языка обвел место на тонком запястье, где бешено бился пульс, скользнул выше по руке. Розамонд затрепетала, и Род вдруг ощутил, как она боится.

— Если ты силой овладеешь мной, клянусь, что возненавижу тебя!

— Честь рыцаря не позволит мне изнасиловать ни одну женщину, тем более собственную жену. Куда приятнее обольстить ее, дорогая.

— Вероятно, другие женщины не могут перед тобой устоять, но я на них не похожа!

— Нет, ты ледяная дева, сердце которой необходимо растопить, норовистая кобылка, нуждающаяся в твердой руке и шпорах! — покачал головой Род, решив умолчать о том, что ей нечего его бояться. Тем слаще будет победа! — Взгляни на меня, Розамонд!

Видя, что она не собирается подчиниться, он подошел ближе, упершись вздыбленной плотью в шелковую сорочку, словно требуя впустить его. Услышав, как новоиспеченная супруга судорожно вздохнула, он заметил, что она все же посмотрела вниз. Розамонд с ужасом взирала на длинный шрам на внутренней стороне бедра, тянувшийся от паха до колена.

— Ты получил его в бою?

— Это всего лишь старая рана, мы не станем об этом говорить.

Он протянул к ней руки, но не попытался снять сорочку, а только нежно погладил по спине. Ощутив, как она напряжена, Род сжал ее груди, стал поглаживать и ласкать, пока трущаяся о гладкую кожу скользкая ткань не нагрелась. Все это время набухший фаллос упирался ей в живот, касаясь и дразня в чувственном танце совокупления. Жар его рук и мужской плоти обжигал ее сквозь тонкий шелк.