Книга Хозяйка Рима, страница 91 – Кейт Куинн

— Тея! — Флавия уже ожидала их прибытия, стоя в дверях виллы. Как обычно, рядом с ней были ее сыновья и еще целый выводок детей-рабов. — Я тебя уже заждалась. Да-да. Викс жив и здоров. Он сейчас со Стефаном. Они с ним теперь не разлей вода.

— Да-да, я уже наслышана о твоем бесценном Стефане! — Тея выскочила из паланкина прежде, чем рабы успели поставить его на землю. — Мне нужно непременно с ним познакомиться.

— Что ж, тебе не придется долго ждать. — Флавия указала в северный конец сада, где, обогнув угол, показались две фигуры — одна высокая и другая пониже. — Юпитер и Марс во плоти.

— Викс! — Тея подхватила подол зеленого платья и бегом бросилась к сыну. Заметив ее, мальчик на миг остановился, а потом, издав ликующий клич, тоже бросился ей навстречу. Добежав друг до друга, мать и сын обнялись.

— Мама! — воскликнул Викс и поспешил отстраниться. — Я хочу, чтобы ты кое с кем познакомилась. Это мой друг Стефан.

И он помахал в сторону садовника. Тот стоял в отдалении, прислонившись в каменной стене.

— Вообще-то это долгая история. Я потом тебе ее расскажу. Короче, Стефан учит меня боевым приемам, учит обращению с мечом. Мам, ты слышишь меня?

Павлин уже собрался уйти, однако что-то привлекло его внимание, и он остановился.

Казалось, Тея окаменела. Взгляд ее был устремлен куда-то вперед — неподвижный, словно у статуи.

Интересно, куда она смотрит? Павлин проследил направление ее взгляда. Садовник. Рослый и крепкий, в грязной тунике, с короткой черной бородой. Он в упор смотрел на элегантную даму в шелковых одеждах, яшме и жемчугах.

Тея покачнулась, и Павлин шагнул вперед, чтобы ее поддержать.

— Мама, что с тобой? — растерянно заморгал Викс.

Садовник шагнул вперед и, поднеся к ее лицу огромную, всю в мозолях руку, нежно провел пальцами по щеке.

Тея издала сдавленный стон.

— Мама! — испуганно воскликнул Викс.

— Тея, — прошептал садовник. — Тея.

Отпустив подол шелковой юбки, она шагнула ему навстречу. Садовник протянул к ней руки, и его грубые пальцы коснулись ее волос.

Павлин так и не понял, кто сделал первое движение. Но уже в следующее мгновение руки садовника сомкнулись вокруг ее талии, а она уткнулась лицом ему в плечо. Ее руки ворошили ему волосы, гладили ему плечи, как будто она хотела убедиться в том, что перед ней человек из плоти и крови. Они стояли посреди пыльной дороги, прижимаясь друг к другу, и что-то еле слышно бормотали.

Первой опомнилась Флавия.

— О боги! — она хлопнула в ладоши. — Все меня слушают. Вы, мальчики, ступайте в дом. Ты, Павлин, отправляйся домой. Ты, Викс, иди займись чем-нибудь. Полагаю, что твои отец и мать хотели бы немного побыть наедине.

— Отец? — одновременно воскликнули Викс и Павлин.

— По крайней мере, я так думаю. — Флавия задумчиво смотрела на Викса. — То-то мне казалось, что ты мне кого-то напоминаешь. А он, оказывается, все это время обитал на моей вилле. Какая я, однако, несообразительная!

Викс взглянул сначала на мать, затем на садовника, затем снова на мать. Куда только подевалась его бравада — он вновь превратился в обыкновенного мальчишку-раба, испуганного и растерянного.

— Всем в дом, — тихо, но строго повторила Флавия.

Викс повиновался и, словно сомнамбула, зашагал к дому. Племянница императора повернулась к Павлину.

— Мне казалось, будто тебя ждут дела.

— Разве мне не поручено следить за ней? — ответил Павлин, указывая на Тею. Та стояла, прижавшись к груди садовника, и что-то быстро шептала ему, касаясь губами его губ.

— Кто он?

— Полагаю, что он отец Викса. Согласись, что у них есть что-то общее. Просто удивительно, как мы этого раньше не замечали. А теперь, уходи. Павлин, — она подтолкнула его к воротам. — Если хочешь, можешь вернуться через несколько часов.

— Не могу. Не имею права.

— Это почему же?

— Я служу императору. Всегда. И я не позволю, чтобы эта женщина дарила благосклонность…

— Я бы не советовала тебе спешить с выводами. Не прошло и пяти минут, как они встретились, а ты уже готов обвинить ее в измене.

— А что еще я должен предположить?

Пальцы садовника ворошили Тее волосы, его лоб был прижат к ее лбу.

— Закрой рот, Павлин, — резко осадила его Флавия. — Можешь думать все, что угодно. Ты был лицемером, когда тебе было всего пять лет, а теперь ты лицемер вдвойне.

С этими словами Флавия решительным шагом направилась в дом.

Павлин растерянно посмотрел по сторонам.

— Павлин, — Тея шагнула к нему на неверных ногах. — Павлин. Дай мне всего час.

— Я не позволю тебе изменить императору!

— Во имя всего, что есть лучшего в этом мире, клянусь тебе, я никому не изменю. Просто дай мне час, чтобы я могла все объяснить. Ради бога, прошу тебя, дай мне всего час.

Светясь невинной радостью, она обращалась к нему с мольбой. Садовник стоял позади нее, сложив на груди руки, и тоже сиял улыбкой. В эти минуты он скорее походил на влюбленного юношу, нежели на изнуренного трудами сорокалетнего раба.

Что-то в его лице, — несмотря на темные волосы и темную бороду, — привлекло внимание Павлина.

Ладно. Это ведь просто раб. Самый обыкновенный раб, который когда-то в прошлом любил нынешнюю любовницу императора, когда она сама также была обыкновенной рабыней. Тея легко, словно юная девушка, побежала назад к садовнику и положила ему на плечо голову. Их руки тотчас соприкоснулись.

Через час она была готова. Ждала его в дверях виллы — босая и одна. Ни ее сына, ни его отца поблизости не было видно. С холодным спокойствием мраморной статуи она шагнула назад в паланкин. Павлин бросил поводья своего скакуна одному из преторианцев, а сам сел напротив нее.

— Итак? — задал он вопрос.

— Я сказала ему, что у меня ревнивый любовник.

— Ты сказала, кто он?

— Нет. У меня язык не повернулся назвать его имя. Вернее, не хватило смелости, — ответила Тея, вертя в руках шелковую кисть подушки. — Я сказала ему, что если он хочет узнать, кто это такой, то пусть расспросит обитателей виллы.

— И что теперь?

— Все зависит от тебя. — Тея сложила руки и отрешенным взглядом уставилась в окно.

— От меня?

— Да. Расскажешь ты императору или нет.

Рассказать императору?

— Он убьет тебя, — неожиданно сказал Павлин, и не было ни оправдания, ни объяснения этим жестоким в своей правде словам.

— Ты прав, убьет, — спокойно согласилась Тея. — А еще он убьет того, кого сейчас называют именем Стефан, и нашего сына. Он также может наказать Флавию, за то, что та попустительствовала этой встрече. Так что выбор за тобой. Тебе решать.