Книга Когда трепещут мечты, страница 46 – Рэдклифф

Лесли покраснела, вспомнив о своей не-очень-то-и-двуспальной постели:

— В этом нет необходимости.

— Ясно… — произнесла Эйлин с хорошо отрепетированным безразличием в голосе. Она подошла к соседнему столу и налила себе кофе. — Ее зовут Рейчел?

— Да. Рейчел Хоторн.

— И она твоя… прости. Она твоя подруга?

— Мы встречаемся, — спокойно сказала Лесли. — Она тоже юрист.

— В твоей конторе?

Лесли очень ценила усилия матери, но говорить о Рейчел совсем не было желания. Тяжело вздохнув, она ответила:

— Нет. В другой. Она занимается делами о врачебных ошибках.

— Наверное, идти против медицинских учреждений непросто.

— Чаще всего Рейчел защищает больницы и фармацевтические компании, — заметив, как на лице матери появилось неодобрение, Лесли едко добавила. — Похоже, ни одна из нас не стоит на стороне добра.

Эйлин вздохнула:

— Я знаю, что наговорила лишнего, когда узнала о твоей специализации. Но я твоя мать, и во всем тебя поддерживаю…

— Правда? — выпалила Лесли. Эмоции снова вырвались из-под контроля.

«Черт, зачем снова поднимать эту тему? Особенно сегодня!»

— Я бы очень хотела, чтобы ты работала в Союзе Защиты Гражданских Свобод. Или что-то в этом роде… — Лесли фыркнула, и Эйлин сдержанно рассмеялась. — Хорошо, не будем об этом. По крайней мере, меня успокаивает то, что корпоративными делами занимаешься ты. Это лучше, чем если бы ими занимался кто-то напрочь лишенный совести. Твоему мнению я всегда доверяла.

— Мое мнение — последнее, чему ты можешь доверять, — Лесли слишком устала, чтобы тщательно продумывать свои слова. Хотя она понимала, что потом пожалеет о сказанном.

Искренне удивленная Эйлин, наклонилась вперед и мягко коснулась руки Лесли:

— Зачем ты так говоришь? Что случилось?

Лесли покачала головой и потерла лоб. К числу прочих проблем добавилась еще и мигрень.

— Ничего. Это неважно.

— Конечно, это важно. У меня было много времени, чтобы подумать о том, что случилось между нами, — внимательно глядя на нее, сказала Эйлин. — Что произошло, когда ты уехала в колледж? Ты стала замкнутой. Закрылась от меня. И я позволила тебе это сделать…

— Мама, — сказала Лесли. — Это совсем не то…

— Это Дэв?

Лесли была потрясена догадкой матери. Наконец, собравшись с мыслями, она произнесла сдавленным голосом:

— Почему ты так думаешь?

— Если бы я не знала про Рейчел, то решила бы, что ты встречаешься с Дэвон.

Лесли попыталась скрыть шок, вызванный словами Эйлин. Но ничего не вышло:

— Почему?

Эйлин рассмеялась и взмахнула руками, будто на свете не было ничего более очевидного:

— Из-за того, как вы ведете себя, когда вместе.

— Нет, мы не вместе! — с нажимом сказала Лесли. — И, конечно же, мы не встречаемся! Последний раз я видела Дэв за два дня до своего отъезда в колледж.

Эйлин нахмурилась:

— Почему вы не поддерживали связь?

— Потому что! — Лесли отвернулась и закрыла глаза. Слезы сами собой лились из глаз и обжигающими струйками скатывались по щекам. Она задрожала всем телом и рухнула на стул. Сделав несколько глубоких вдохов, Лесли попыталась восстановить дыхание. А заодно и утраченное самообладание. Затем она быстро вытерла слезы и повернулась к матери. Ее голос звучал ровно, без эмоций, как будто сказанное никак ее не касалось. — Я была знакома с Дэв в школе. Я закончила учебу на год раньше. И с тех пор, как уехала в колледж, ни разу с ней не виделась.

— Это я уже знаю. Но ты ведь не рассказала мне самого главного.

Лесли закусила нижнюю губу. Она понимала, что не сможет скрыть от мамы ни слезы, ни правду.

— Майк увидел, что мы целовались. И избил Дэв. Он бил ее, а я не сделала ничего, чтобы ему помешать.

— Боже, Лесли!

Лесли закрыла лицо ладонями и опустила голову.

— Я не помешала ему. Боже… Я не помешала, — когда она снова посмотрела на маму, в ее глазах было отчаяние. — А потом Дэв попала в аварию. А я уехала в колледж и сделала вид, что ничего не случилось.

— Прости, что тебе пришлось пройти через все это одной, — Эйлин встала и обняла Лесли. — Я бы убила Майка. Мне так жаль, что ты и Дэв пострадали.

— Пострадала только Дэв. А я просто сбежала.

Эйлин поцеловала дочь в макушку и осторожно спросила:

— Так значит, вы с Дэв тогда были вместе?

— Нет, — со вздохом ответила Лесли. — Мы сами не понимали, что происходило между нами. До последней ночи. А потом я испугалась. И мне понадобилось несколько лет, чтобы разобраться в себе.

Эйлин внимательно посмотрела на Лесли.

— А что происходит сейчас? Вы с Дэв снова подруги?

— Сейчас я с Рейчел. Мы встречаемся уже два года.

— Вы живете вместе на Манхэттене?

— Нет, — Лесли покачала головой, чувствуя облегчение от того, что они больше не говорят о Дэв. — У каждой из нас своя квартира. Мы очень много работаем, поэтому видимся не часто. Так что нет никакого смысла жить вместе.

— Строить совместную жизнь — не значит проводить много времени в одном месте.

— Мы не из таких пар, — нахмурилась Лесли. — У каждой из нас своя жизнь, мам. Мы уважаем работу друг друга. У нас нормальные отношения.

— Понятно, — осторожно проговорила Эйлин. — В таком случае я буду рада с ней познакомиться.

— Спасибо, — сказала Лесли, понимая, насколько странно звучит ее краткий рассказ об отношениях с Рейчел. Но все это было чистой правдой.

— Суп готов! — крикнула Натали.

Дэв медленно вышла из спальни, на ходу заправляя клетчатую рубашку в потертые джинсы. Натали, босиком, в белой шелковой майке и легких брюках, разливала томатный суп по тарелкам. В камине горел огонь, наполняя все вокруг теплом и уютом. На кофейном столике стояли бутылка белого вина и корзинка с нарезанным хлебом и сыром.

— Выглядит здорово. Спасибо, — сказала Дэв, чувствуя, как в глубине души зарождается беспокойство. Когда она вернулась домой, то просто рухнула на диван и тут же погрузилась в сон. Она все еще спала, когда пришла Натали и объявила, что собирается готовить ужин. Дэв не желала ничьей компании, ей хотелось просто уснуть и обо всем забыть. Но на улице шел дождь, и Дэв ничего не оставалось, как пригласить Натали в дом.

Сейчас, приняв душ и немного согревшись, Дэвон окинула взглядом комнату и поняла, что Натали не планирует ограничиться одним лишь ужином. Ее белая майка была такой тонкой, что сквозь нее проступали темные соски, которые Натали, очевидно, решила не прикрывать бюстгальтером. А от распущенных волос исходил приятный аромат. Что и говорить, Натали выглядела чертовски сексуально.