Онлайн книга «Утомленная балом»
|
— Если только? — Лиза заерзала на стуле. — Если только мадам Фифи не решила мстить и не наняла человека для этого. Для таких грязных дел нанимают кого угодно. Но до какой низости в этом случае нужно опуститься, трудно себе представить! Если она на такое решилась, Лиза, поверьте, она пойдет до конца. — Фифи — женщина непредсказуемая. Я ее плохо знаю, чтобы судить об этом. — Именно поэтому нельзя ничего исключать. — И еще… Боюсь показаться глупой, задавая этот вопрос… Но вдруг человек в темном плаще — это плод моего воображения? — Лиза затаила дыхание. Антон Андреевич ответил не сразу. Сначала он налил еще кофе Лизе, потом себе из оставленного прислугой чайника. — Сударыня, до сегодняшнего дня мы даже не были толком знакомы. Но по тому, что я о вас знаю… Право, вы обладаете ясным умом и хорошей памятью! Первое появление человека в темном плаще можно списать на болезнь, но сегодняшний случай… — он рассмеялся. — И если мои впечатления от погони объяснять старческим слабоумием, то уж паре гнедых, которых конюх приводит сейчас в чувство, стоит довериться. Такие погони не забываются. Лиза улыбнулась. Какой удивительно легкий человек, как просто и понятно все сразу стало. И в то же время, сколько в нем природной грации, сколько достоинства! Лиза поймала себя на мысли, что начала забывать Митю, увлекаясь новым знакомым. — Вы оказали бесценную услугу, выслушав меня… Не возражайте, — сказала Лиза, поднимаясь. — Но мне пора возвращаться домой. Рада была познакомиться с вами. Звенигородько приблизился к Лизе, взял ее руку и поднес к губам. — Лиза, вы самая чудесная барышня из тех, кого мне довелось знать. И так напоминаете мне одну прекрасную женщину… Не смею надеяться, но очень хотелось бы увидеть вас снова. Лиза смутилась: — Мы обязательно увидимся, не сомневаюсь в этом… И еще один вопрос… Как мне поступить с сестрой? Ведь она меня не простит! — Сестра обязательно поймет вас, не думайте об этом. Я провожу вас и отдам необходимые распоряжения. Выходя из кабинета, Лиза обратила внимание, что в приемной, дожидаясь очереди, сидят люди. Лизе стало неловко, ведь она задерживала Антона Андреевича. По пути от кабинета до экипажа люди, видевшие Звенигородько, уважительно с ним здоровались: вставали или снимали шляпы. Некоторые исподтишка поглядывали на Лизу, другие оглядывали ее с головы до ног. Лиза этого не замечала. Она была слишком увлечена человеком, идущим рядом. Усадив Лизу в экипаж, банкир раскланялся: — Маленький совет на прощанье: если вас дома спросят, где вы так долго пропадали, сошлитесь на меня. У нашего банка безупречная репутация. * * * Лиза вернулась домой засветло. В доме точно так же, как и с утра, было тихо: ни детских голосов, ни мелькания прислуги. В детской никого не было. В гостиной, кабинете, спальнях — тоже. «Куда все подевались? Что происходит?» Лиза позвала горничную. Любаша появилась не сразу, она рыдала и звучно сморкалась в платок. — Почему ты плачешь? — почувствовав недоброе, спохватилась Лиза. — Где дети? — Ах, хозяйка, здесь такое происходит! — Любаша продолжала стенать. — Что происходит? Скажи, наконец! — Лиза теряла терпение. Горничная задержала дыхание и постаралась успокоиться. — Вы не волнуйтесь за детей… Они сейчас… с няней гуляют во дворе… — Да говори же, что такое? — воскликнула Лиза, проклиная горничную. Та закрыла лицо руками: — Анна Павловна… Лиза схватила Любашу за руки и принялась трясти, пытаясь получить признание: — Что-то случилось с Аннушкой? Что? — Елизавета Павловна… не трясите меня… я не могу сказать… Любаша совсем сникла, но Лиза не отставала, готовясь применить силу, если потребуется. — Сейчас же говори, — она занесла руку для удара. — Анна Павловна… утром… попала под лошадь… Лошадь наступила ей… на шею… Ее больше нет… — горничная обмякла, упала перед хозяйкой на колени. Лиза все еще не могла поверить: — Как Анна могла попасть под лошадь? Что значит, ее больше нет!? — Она умерла, хозяйка… Анна Павловна умерла… Лиза наконец начала понимать смысл сказанного. Она опустила голову и прислонилась к стене. «Господи, что происходит? Почему? За что?» Чувствуя, что ноги подгибаются, и что если она сейчас же не сядет где-нибудь, то обязательно упадет, Лиза протянула руку: — Любаша, дай мне на тебя опереться… Верная Любаша, сама еле стоявшая на ногах, обхватила Лизу руками. — Давайте, хозяйка, я вас отведу в гостиную. Вот так… Горничная со всей материнской нежностью, на которую была способна, усадила Лизу в любимое Николенькой кресло, после чего упала к ней в ноги и начала рыдать, громко сетуя на злую судьбу. Наконец, ее рыдания прервал неестественно твердый голос Лизы: — Откуда ты узнала про Анну? Горничная ответила не сразу, сперва она еще раз утерлась платком и только после этого заговорила: — После того, как сначала Анна Павловна, а потом и вы, хозяйка, утром ушли из дома… через некоторое время после этого Анну Павловну принесли сюда на руках без чувств… лицо в крови… — Кто ее принес, ты знаешь этого человека? — Не знаю… Правда, не знаю! Посторонний с улицы, наверное. — Что дальше? — Мы ее уложили вот на этом диване. Послали за доктором. Но она была, наверное, уже мертвой… Когда доктор приехал, то ничего не смог сделать. Ее забрали… — Где она сейчас? — Ее повезли к Александре Александровне. Там ее обмоют, переоденут и уложат в гроб… О, господи… — Любаша перекрестилась. Лиза продолжала допытываться: — Кто-нибудь видел, как Анна попала под лошадь? — Наверное, кто-нибудь видел. Квартальный надзиратель приходил, все расспрашивал. А что я знаю? Хозяев ведь нет дома, — Любаша развела руками. — За Николаем Степановичем посылали? — Посылали, он теперь уже, наверное, у Александры Александровны. А сначала все вас искал. Лиза пыталась сосредоточиться. Нужно собраться и ехать в родительский дом. Она с трудом поднялась. — Пускай запрягают лошадей. Поеду туда. Лиза переоделась в черное платье, накинула на голову темную шаль, добралась до кареты. «Что такого сделала Аннушка? За что ты лишил ее жизни, господи?» Войдя в материнский дом, Лиза никого не обнаружила. Огляделась. Все в доме, как прежде, но есть что-то незримое, ускользающее. В воздухе тяжелым саваном висит пугающая тишина. Окна зашторены, зеркала задернуты темной тканью. |