Онлайн книга «Мастер снов»
|
– Нет. Твоей вины тут нет. Он был жив и здоров, когда Геспер начал воздействие. Креон добровольно согласился на сеанс, и сначала все шло нормально. А на пятой минуте у него остановилось сердце. Но повторю, твоей вины нет. – Что ты увидел? – Излечение от болезни, успех, достижения в спорте. – Значит, кроме того, что этот дэймос очень силен, он умеет подсовывать картины ложного будущего. – Его ищут, Мэтт. И найдут. – Хорошо бы… Я разорвал соединение. Положил коммуникатор на стол. – Что случилось? – спросила Хэл с настойчивой тревогой. – Человек, которого я пытался лечить, погиб вчера. – Как это произошло? – Дэймос оставил в его подсознании детонатор, и когда к нему в сон полезли, тот сработал, мозг получил приказ на самоуничтожение. Девушка отодвинула чашку, уставилась на свой дневник, лежащий поодаль. – А мы тут сидим, картинки рисуем. Вместо того чтобы этих тварей ловить. – Хочешь этим заняться? – Почему бы нет! – Она посмотрела на меня упрямым, смелым, ясным взглядом. – Продолжай работу. – Я поднялся из-за стола. – А ты куда? – Пойду пройдусь. Я вышел во двор, забрел в самую середину зарослей сныти и сел там. Потом лег, глядя на кусочек неба, виднеющийся между кронами деревьев. За те годы, что меня здесь не было, они подросли еще, и серо-голубой клочок стал меньше. Интересно, что видел там Феликс? Что представлял или искал? Вспоминал подробности последнего сна, в котором установил ментальный детонатор? Зеленые стебли и красные соцветия стояли нерушимой стеной вокруг. Ветер легонько трогал их невидимой лапой. Неподалеку зашуршала трава под решительными шагами. За ними зазвучал хруст стеблей и шелест куртки. Рядом со мной улеглась Хэл, прижалась горячим боком и взяла за руку теплыми пальцами. Ничего не говорила, ни о чем не спрашивала. Красивая должна быть картина сверху. Две фигуры в алых цветах. Девушка с растрепанными волосами, в короткой юбке и куртке на два размера больше и седой парень в потертых, полинявших джинсах и белой футболке. – Какого цвета у тебя были волосы раньше? – неожиданно спросила Хэл, словно вместе со мной представляла ту же зарисовку. – Уже не помню точно. Но, кажется, чуть светлее, чем твои. Она помолчала, потом пошевелилась, устраиваясь удобнее на жесткой земле. – А что будет, если использовать вещь, принадлежащую умершему? Через нее можно попасть в мир снов? – Нет. Она села и посмотрела на меня, лежащего, сверху. – Ну а вдруг… – Мы умираем навсегда, Хэл. Но с людьми остаются наши добрые мысли, слова и хорошие дела. – Да, я знаю. Но, может быть, этот предмет остается проводником, через который реально попасть в то пространство и что-то исправить, узнать. Как в пустой дом, из которого уехал хозяин. Я тоже сел и внимательно посмотрел на нее. – Что такое мир снов, по-твоему? – Совокупность снов всех живущих? – предположила она. – Лет триста назад был такой термин – коллективное бессознательное. Нечто нематериальное, невидимое, неощутимое. Оно сформировано мыслями всех людей, всего общества. Состоит из разных потоков и частот. Такое своеобразное облако, окружающее нас всегда. Так вот, мы можем ощущать его более реальным, когда засыпаем. Мастера снов умеют воздействовать на него, гармонизировать. А когда человек умирает, его мозг перестает передавать сигнал… импульс… энергию. И больше не может вместе с остальными живущими формировать это «облако». – То есть пока люди живы, – задумчиво произнесла Хэл, пригибая к земле стебель ближайшей сныти, – мир снов… облако… коллективное бессознательное существует, но если все умрут – его тоже не станет? – Именно так. Более того, от наших мыслей зависит то, каким оно будет. Агрессия, злоба и безумие расшатывают его. И оно, в свою очередь, начинает негативно влиять на все человечество. – Как было во времена твоей юности, – проницательно заметила девушка. – Да. – И это все из-за дэймосов? – Они оказывают очень сильное разрушительное воздействие на мир снов. Приносят туда хаос, который выплескивается в реальность. Также облако раскачивают страдающие расщеплением рассудка, испытывающие боль и уныние – их мысли разрушительны. – Вот, значит, почему ты бросаешься лечить больных. Чтобы мир снов пребывал в гармонии, а реальность оставалась стабильна? – Это основная цель всех сновидящих. И людей. Мы все стремимся к гармонии. – Ну ладно, пойду привнесу немного позитива в облако коллективного бессознательного. – Хэл поднялась, отряхивая юбку. – Сейчас к тебе присоединюсь. Она направилась к дому. Маленькая, тонкая фигурка на фоне массивного здания из потемневшего дерева. Я задумчиво смотрел ей вслед до тех пор, пока за ученицей не захлопнулась дверь. Я десять лет не выходил в мир снов, ни единого раза не прикасался к этому пространству, никогда не беспокоил его. И в мире все было спокойно. А затем меня с непреодолимой силой потянуло обратно. Вполне возможно, что я почувствовал – с надежным убежищем что-то происходит. И не ошибся – Хэл забралась в мой дом. Случайность? А совпадение ли то, что лишь стоило мне пару раз заглянуть в сон, как тут же начали происходить все эти происшествия. Гибель борца, которому я честно пытался помочь. Крушение сверхнадежного экспресса. Череда странных событий настораживала. Я поднялся, отряхнул джинсы и вернулся в дом. Хэлена уже убрала на кухне и теперь корпела над своим дневником, время от времени отвлекаясь на карандашные рисунки, добавляя то к одному, то к другому пару штрихов или тени. Я успел заметить довольно забавный набросок голого растрепанного человека, в панике выскакивающего из ванны, в которой сидели, лежали и плавали толстые, довольные лягушки. Можно было не сомневаться, кому посвящен этот эскиз. Хэл, увидев мою усмешку, быстро сгребла свои художества, спрятала в папку и положила на дно деревянного чемоданчика. Комментировать увиденное я не стал – за окном раздались шаги, в дверь постучали. – Я открою! – Хэл вскочила и бросилась к выходу. Я услышал в коридоре юношеские голоса, несколько бодрых, жизнерадостных возгласов. Ну, можно предположить, что у этих все здоровы и лечить никого не придется. Или нет? Хлопнула дверь, и в гостиную вошли двое юношей лет семнадцати. Они старались держаться уверенно, вежливо поздоровались, но их взгляды горели любопытством и нетерпением, как у щенков. А еще была в них настороженность и, пожалуй, тревога. Хэл, с насмешливым интересом разглядывающая эту компанию, устроилась на диване. |