Онлайн книга «Урожденный дворянин. Защитники людей»
– Вывезем, – подтвердил Двуха. – Надо только тачку брать какую-нибудь… со стороны. На всякий случай. И не спорь! – повысил он голос. – Это ни хрена никакая не трусость и никакое не бегство! Трегрей и не собирался спорить. Это было и вовсе неожиданно. Игорь и Женя снова переглянулись. Они, откровенно говоря, и не думали, что он согласится. И готовы были долго и нудно уговаривать. И – если уж совсем честно – безо всякой надежды уговорить. – Ну? – спросил Сомик. – Как? – Хорошо, – покладисто ответил Олег. – Хорошо?! – не удержался Двуха. Олег кивнул. – Но поедем не на автомобиле, – спокойно проговорил он. – Поедем поездом. А билеты надобно купить сюминут. Потому как время работает не на нас. – А… куда билеты-то покупать намереваешься? – осторожно осведомился Женя. Трегрей пожал плечами: – Есть ли разница? * * * Секундная стрелка догнала слившиеся на цифре «двенадцать» минутную и часовую – и остановилась, тревожно затрепетав. И тотчас комната изменилась. Лежащие по углам тени ожили, мгновенно напитавшись грозной силой, задвигались… Шторы вспучились сами собой, безо всякого ветра, взметнулись к потолку, обнажив окно, в котором звериным зрачком засверкал ослепительно белый лунный шар. Тоненькая девочка в длинной ночной рубашке скорчилась у изголовья кровати, стиснув колени. Лицо ее задрожало – запрыгали губы, задергалась кожа на лбу; только уставленные на дверь широко распахнутые глаза остались заледенело неподвижны. В дверь постучали. Сначала негромко и коротко: раз-два-три. Девочка пискнула и зажала себе рот ладонью. Какое-то время было тихо. А потом стук раздался вновь. Теперь он нарастал, усиляясь до грохота, – каждый удар выходил громче и сокрушительней предыдущего. Дверь запрыгала, норовя выскочить из проема, щеколда, лязгая, ходила ходуном. И вдруг, хрустнув, отлетела со звоном на середину комнаты. И грохот тотчас прекратился. А дверь медленно, очень медленно отворилась, пустив в комнату багровое сияние, тяжелое и гудящее сияние, настолько пугающе неестественное, словно бы за порогом комнаты был самый настоящий ад. И в полосу лунного света, струящуюся по полу комнаты, как мертвый ручей, бесшумно ступило огромное сгорбленное существо, походящее на человека. Оно подняло узкую ящеричью голову, чтобы оглядеться, – и тут стало видно, что лица у этого существа нет. Только беспросветно черное пятно… Проводница поезда № 17 «Саратов – Москва» Кристинка Удалова, вскрикнув, захлопнула крышку ноутбука. И сразу все стало как всегда. За окошком служебного купе бежала непрерывная темная волна лесопосадок, мелькали столбы, казавшиеся подвешенными к бесконечной воздушной дороге проводов, приглушенно гремели под полом колеса. Кристинка несколько раз смазанно перекрестилась, шепотом матеря балбеса-мужа, который вечно вместо хороших фильмов, под которые можно всласть поплакать, записывает всякую муть… Мельком взглянула на наручные часы – и как раз в этот момент секундная стрелка указала на самый верх циферблата, ставши одним целым с двумя другими стрелками, минутной и часовой. Что-то самопроизвольно щелкнуло в горле проводницы. И тогда в дверь ее купе постучали. Негромко и коротко: раз-два-три… Кристинка, мгновенно обмякнув от страха, зажала себе рот ладонью, бездумно повторив жест девочки из фильма. В дверь постучали снова – уже сильнее. И близкая к обмороку проводница поезда № 17 «Саратов – Москва» Кристинка Удалова услышала из-за двери сдавленный шепот: – Открывай, коза драная! Спишь, что ли, на посту?.. У Кристинки тут же отлегло от сердца. Здраво рассудив, что посланник преисподней вряд ли будет так выражаться, она поднялась с полки и отперла дверь, откатила ее в сторону, открывая проход… И немедленно прянула назад, грянувшись монументальной задницей на полку, с которой только что встала. Из задверного погромыхивающего сумрака неслышно скользнуло в пространство яви громадное существо, вместо лица которого было черное пятно… – Мама! – взвизгнула проводница. – Не ори! – строго вымолвило существо. – Родительница нам твоя совершенно ни к чему. Вставай, пошли со мной. – В ад?.. – хотела спросить Кристинка, но из перехваченного ее горла вырвался лишь корявый скрип. – Чего? В третье купе пошли, говорю!.. И от этих слов лопнула пелена ужаса; проводница увидела, что существо – это никакое не чудовище, а обыкновенный мужик (правда, здоровенный) в черной форменной одежде и с черной же маской на лице. И с автоматом, косо висящим на груди, дулом книзу. – Проснулась, что ли?.. – спросил он уже не столько строго, сколько озабоченно. – Давай, быстрее… Следом за мужиком она вышла в коридор вагона, еще более тесный из-за того, что у окон стояли такие же черные в масках и с автоматами, протиснулась к третьему купе. Один из черных, кстати, тут же нырнул в освободившееся служебное купе. Кристинка Удалова, заметив это, протестовать не решилась. Открыто было третье купе. У двери, в коридоре, громоздились вытащенные оттуда тюки матрасов. Проводница, повинуясь знаку приведшего ее сюда мужика, робко заглянула в купе. На единственной занятой полке, нижней, лежала до подбородка укрытая простыней полуживая бабулька с распущенными седыми волосами. Состояние бабульки легко объяснялось тем, что ее держал на мушке автомата один из черных, занимавший большим своим телом почти все пространство купе. – Где пассажиры? – вопросил Кристинку все тот же мужик (видно, он был у этих черных за главного). – Так… вот… – ответила проводница, указывая на бабульку. – Остальные пассажиры где?! – повысил голос мужик. – Нету… – констатировала очевидное Кристинка. – А куда они подевались? – наступал мужик. – Да кто?! – со слезали уже вскрикнула проводница Удалова. – Те трое, которые тут ехали! Кристинка зашарила взглядом по пустым полкам, по столику, на котором стоял термос и подрагивала, звякая, чайная ложка. – Никто тут не ехал, – ответила она почему-то неуверенно. – Как это – никто не ехал? Ты что, девка? Вспомни!.. Проводница Удалова послушно попыталась припомнить момент отправления из Саратова: как она предупреждала провожающих о необходимости покинуть вагон, как закрывала двери, как проверяла билеты… Третье купе… Ну да, бабулька была – еще самая первая из всего вагона стала чай требовать, – а больше никто в купе места не занимал… – Никто тут… – пролепетала проводница. Мужику передали тонкую стопку билетных корешков. Тот схватил, жадно вперился блеснувшими в прорези маски глазами… |