Онлайн книга «Око Дьявола»
|
Он отпустил меня, и я взглянула в его щенячьи карие глаза. Понимаю, это звучит глупо, но сердце мое забилось быстрее – и будь я проклята, если сама знала, чего хотела. Когда он ушел, я поискала информацию о Викки Грин. Кармен, мой искин, сообщила мне основные сведения. Тридцать три года, родилась на другом краю континента, сейчас проживает в Андикваре. Написала шесть невероятно популярных романов, три из них награждены заветной премией Таскера, присуждавшейся ежегодно за самый выдающийся роман ужасов. Имеет степень магистра по истории и математике – такое сочетание показалось мне несколько странным, – а в прошлом году Тайпэнский университет присудил ей звание почетного доктора. – Что-нибудь еще, Кармен? – Последний на сегодня роман – «Полночь и розы», о молодой женщине, в чьем доме чердак позволяет проникнуть в другие измерения, но только после полуночи. – Ясно. – Она весьма плодовита – шесть романов за шесть лет. По трем романам сняты голофильмы, а по одному, «Люблю тебя до смерти», поставлен мюзикл. – Что у нас есть на ее семью? – Ее мать бросила мужа и сбежала с преподавателем философии, когда Викки было три года. У нее есть старший брат. Преподаватель перевез семью на восток, получив место в Бенневал-колледже. – Бенневал находился на побережье, в двух километрах от Андиквара. – Несколько лет назад он умер – вероятно, всю жизнь отличался плохим здоровьем. – У нее есть аватар, с которым я могла бы поговорить? – Алекс не обидится, если ты ввяжешься в это дело? – Буду всего лишь очередной читательницей. Поговорю с ней о вампирах. – Понятно. Впрочем, вряд ли это имеет значение. Аватара у нее нет. – Ты шутишь. У писательницы высшей лиги нет аватара? – Похоже, нет. Это одна из странностей, связанных с аватарами. Можно выйти в Сеть и поговорить с людьми из самых разных эпох, даже с теми, кого уже нет, – людьми, которые рождались, женились, заводили детей, зарабатывали на жизнь и занимались прочими каждодневными делами. Их аватары готовы были поговорить о тех временах, когда они срубили вяз или тетя Дженни упала в ручей. Но аватаров большинства сильных мира сего вы не найдете. Должна, кстати, признаться, что существует и аватар Чейз Колпат. Она весьма неплохо выглядит и готова обсуждать антиквариат, а также несколько дел из тех, которыми занимались мы с Алексом. Но вряд ли с ней кто-нибудь разговаривает. Я перестала проверять счетчик посещений уже много лет назад. Я также произвела поиск по имени «Хассан Голдман», вышитому на блузке Грин. Я предполагала, что это логотип какой-то корпорации, но компании с таким названием не нашлось на всей Окраине. Отыскались несколько людей с этим именем, но вряд ли надпись на блузке была сделана в честь одного из них. – Чем она занималась в последнее время? – спросила я. – А вот это интересно. Судя по информации от ее издателя, она была на Салуде Дальнем. – Салуде Дальнем? – Да. Салуд Дальний по праву носил свое название – самая отдаленная планета, населенная людьми. Тридцать одна тысяча световых лет от Окраины, галактическое захолустье. Люди обычно считали далекой Окраину, находившуюся на краю Млечного Пути. Но Салуд Дальний был настоящим форпостом в космической пустыне. На протяжении большей части его истории путь оттуда до ближайших людских поселений занимал несколько месяцев. В Конфедерацию он так и не вступил. – Что она делала на Салуде Дальнем? – спросила я. – Судя по имеющимся сведениям, собирала материал для книги. А может, просто проводила там отпуск. Данные противоречивы. – Действие ее следующей книги происходит на Салуде Дальнем? – Данные неполны. – О чем эта книга? – Информация отсутствует. Известно лишь, что Грин охотилась там на оборотней. – Шутишь? – Именно так и сказано. Чейз, это просто фраза, употребляемая в индустрии ужасов. Если кто-то отправился «поохотиться на оборотней», значит он всего лишь решил где-нибудь поразвлечься. Алекс всегда настаивал, чтобы я сама после вылазок за пределы планеты несколько дней «охотилась на оборотней». Такова была его официальная позиция. В реальности же после каждого полета на нас обычно сваливалась куча дел, и мне, как правило, было не до отпуска. Штаб-квартира корпорации «Рэйнбоу», как я уже не раз говорила, находилась в загородном доме, где вырос Алекс. Когда он был ребенком, те места – вдоль берегов реки Мелони – по большей части занимал лес, на западном краю которого располагалось кладбище. Пока Гейб, дядя Алекса, жил в этом доме, он служил приютом для охотников. Теперь его окружают частные дома и парки. В двух кварталах, в конце Эмити-авеню, стоит церковь, а в полумиле к востоку – спортивный комплекс. В первую ночь, которую мы провели дома, шел снег. Мне всегда нравилась метель – в наших широтах она случается нечасто, раз или два в году, и почти никогда не бывает сильной. Но эта стала исключением. Все окрестности занесло снегом. Кладбище пропало из виду, а река замерзла. Поскольку метели крайне редки, средств для расчистки снега нет ни у кого, в том числе и у корпорации «Рэйнбоу». Опустившись на обычное место для посадки, я стала пробираться к двери, по колено в снегу. Был десятый час, и я слышала звуки наверху – Алекс был в своем кабинете. Обычно Джейкоб, искин Алекса, сообщает ему о моем приходе, и Алекс здоровается со мной по связи. Потом, примерно через час, Алекс спускается вниз, чтобы поприветствовать меня лично и дать мне задание на день. Но на этот раз он даже не стал здороваться. Через несколько минут после моего прихода он начал спускаться по лестнице, но остановился на полпути. – Есть у тебя немного времени? – спросил он. – Конечно, Алекс. Что-нибудь случилось? – Да. Не слишком приятное начало разговора. – Что? Спустившись до конца, он медленно прошел в гостиную и опустился в кресло. – Пока нас не было, «Рэйнбоу» получила неожиданный взнос. – Кто-то дал нам денег? – Не просто денег. Много денег. – И что в этом плохого? Кто дал? – Викки Грин. – Что? Зачем? – О назначении платежа ничего не говорится. Она просто перевела их на наш счет. Четыре дня назад. Ясно. Похоже, она хотела для чего-то нас нанять. – Сколько? – Два миллиона. У меня перехватило дыхание. Столько мог бы стоить оригинал «Отчета о соблюдении прав человека» Илены Крейн. – И она не уточнила, за что именно? – Нет. – Что ж, похоже, придется снова ей позвонить. |